Люди Радуги

Если ты дослушаешь до конца, то даже в твой юный мозг войдет толика мудрости этого глубоко смотрящего человека, — оборвал его Номин.

Он понимал, к чему ведет Вячеслав, но предоставил ему самому привести этих людей к единению и взаимопониманию.

Окей, минутка занудства, — сдался Птицеед.

Теперь все знали его бандитскую кличку.

То, что у каждого из нас разная судьба, приведшая нас сюда это неоспоримо. И многие из нас сильно страдали на протяжении становления себя и умении управлять своей силой. Уверен кто-то испил чашу боли до самого дна, и это сделало его или её сильней. Но теперь мы вместе и все позади. Хотим ли мы повторения того, что было раньше? Я знаю, что вы ответите нет и будете правы. Ведь я так же, как и вы прошел через многое, прежде чем попал за этот стол. И сейчас мы, владея великой силой, можем или распылить свою мощь или собрать её в один кулак, который сможет защитить любого из нас. Но этого мало, ведь нас пятеро, а мир огромен. И у нас есть шанс изменить его, сделать лучше. Чтобы каждый не боялся за себя, жил с высоко поднятой головой и мог дышать свободно. Нет, это не будет деспотизм или еще хуже убогая демократия. Мы будем умнее и будем учиться на других ошибках. Я предлагаю стать теми, на кого можно равняться и кто будет давать надежду.

Последовавшая после слов Вячеслава тишина говорила только об одном. Собравшиеся здесь люди задумались. И в голове каждого из них происходила, привычная многим из нас, борьба эгоизма с желанием делать благо безвозмездно. У некоторых эта битва занимает всю жизнь, кто-то же решает для себя все сразу и бесповоротно.

— Правильные слова произнес сейчас Вячеслав и надеюсь они задели каждого из нас. Но главное решение все равно остается лично-индивидуальное. Поэтому, я предлагаю дать всем время подумать, — подытожил сказанное Номин.

Все согласно закивали и лишь Санги, как всегда скорчил недовольную мину. Ему было некомфортно здесь. И не только, потому что он был вдали от дома и привычной обстановки. Просто все это напоминало ему его детство, где он ничего не мог контролировать, а все окружающие были заведомо сильнее его, как морально, так и физически. Ему не хватало его верных псов-солдат, уважающего его окружения и, конечно же, ощущения власти. Про себя он уже принял решение и лишь выжидал время чтобы озвучить его. Ему не хотелось спасать этот мир или менять его к лучшему. Слишком все это было аморфно и далеко от него. Гораздо ближе была своя страна и люди, жившие в ней. Им он хотел помочь, дать хоть немного свободы и обычных житейских радостей. Всего того, что ему самому не хватало в юношестве. А тут предлагают бежать куда-то, героизм показывать. Да кому это вообще нужно? Глупая бравада. Так что, он подождет немного и пошлет этих добродетельных придурков куда подальше.

Номин же, словно прочитав нехитрые мысли Птицееда по его выражению лица, чуть нахмурил брови и решил, что этому парню не помешает несколько занятий по медитации.

И лишь Жан, окинув взглядом собравшихся, понимал насколько трудно будет собрать этих людей вместе и воодушевить их единой целью. К счастью, ему было не впервые мотивировать людей и давать им цель. Конечно, в основном это касалось повышения их благосостояния и материального благополучия. Но принцип остается тем же. Так что ему будет чем заняться.

Тем временем, взявшиеся за руки Сяомин и Вячеслав, за ними, тихо о чем-то беседующие, Номин и Санги, выходили из зала. Замыкал все это Дьор, который, уже в голове, построил схему воздействия на всю эту разношерстную компанию. Естественно, все это он делал только из благих побуждений.

Разойдясь по своим комнатам, каждый занялся какими-либо делами. Кто-то просто валялся, попивая прохладительные напитки, а кто-то с жаром отдавался любовной страсти. У каждого были свои предпочтения. Но над всеми этими обыденными занятиями витал дух чего-то большего. Некого объединения ради гораздо более высоких целей. Никто еще толком не понимал, во что это выльется и как будет выглядеть сформировавшаяся конструкция, но уже сейчас было понятно, что это будет нечто небывалое.

Зеленый

Да, этот дерзкий юноша оказался крепким орешком, думал Номин. Несмотря на то, что он начал с ним беседу еще при выходе после их общего разговора, Санги упорно не желал внимать голосу разума. В конце концов, он только что открытым текстом послал Номина куда-нибудь подальше и, хлопнув дверью, закрылся в своей комнате. Понимая, что сейчас трудно будет достигнуть какого-то прогресса, монах решил пообщаться на эту тему с Жаном. Более прагматичный склад ума друга иногда давал интересные варианты решения проблемы.

Коротко постучавшись в кабинет магната, Номин, услышав приглашение войти, открыл дверь.

— Оу, это ты. Не ожидал, признаюсь. Скорее сюда должен был явиться этот несносный паренек-революционер с требованием дать ему самолет, миллион наличными и отправить его домой, — улыбнувшись, произнес Жан.