Люди Радуги

— Согласен. Ты мне помог, я тебе и все в итоге в выгоде. Но кто будет за моими ребятами следить, кто будет давать работу в моей стране, кто в конце концов приструнит этих зажравшихся политиканов у меня дома? — немного разгорячился Птицеед.

— Вот с этим проблем никаких. Можем хоть сейчас полететь и снести к чертям собачьим их правительственные зады с насиженных мест. А тебя президентом сделать. Хочешь? — вскинулся Жан и заставил отпрянуть миниатюрную тайку, что разминала ему спину.

— Вот это уже другой разговор друг! Я за! Только чуть позже, все-таки делу час, а отдыху время, — улыбаясь, ответил Санги.

— Вроде это как-то по-другому звучит, — понял шутку Жан и они вместе дружно захохотали.

Лед был сломлен и Птицеед, сам того не замечая, вошел в команду.

Тем временем, степенно попивая чай, Номин вел неспешную беседу с Сяомин и Вячеславом. Несмотря на то, что оба они хотели лишь спокойствия и уверенности в завтрашнем дне, монаху не составило труда объяснить им насколько все будет стабильней, если они будут в команде. Тем более, как он аккуратно выдал им кусочек замысла Жана, для того, чтобы творить благие дела нет нужды показывать свою личность. Можно вообще представлять все в виде случайности или удивительных сил природы. В общем, их разговор имел спокойный и неторопливый вид, где каждый мог поделиться своими мыслями с другим. И спустя пару часов соглашение было достигнуто. Вячеслав и Сяомин тоже были в команде.

Синяя (Небесное море) и Фиолетовый

После ухода монаха они посмотрели друг на друга и все поняли без слов. Теперь их соединяло не только чувство любви и нежности, но ответственность перед друг другом и всем миром. Оба, пережившие немало на своим пути, они были готовы защищать друг друга до последний капли крови. А новоприобретенные друзья так готовы были подставить свою грудь для общего дела. И пусть некоторая опасность все равно крылась в их будущем начинании, но в этом мире все настолько хаотично и сумбурно, что идеальной стабильности все равно не достигнуть. Так что помогая другим, ты помогаешь себе.

— Насколько ты доверяешь им? — озвучила их общий молчаливый вопрос Сяомин.

— Настолько насколько и они нам. Вот только все познается в сравнении. И наше первое дело покажет, чем мы готовы поделиться друг с другом. Но, судя по моим ощущениям и голосу интуиции, которая меня редко подводила, это те люди, которые, несмотря на свою внешнюю разобщенность, живут единой идеей. И я не ощутил в них зла или лжи. Так что будем доверять, но проверять, — тихо произнес Вячеслав и прижал к себе девушку.

Она промолчала, внутреннее полностью согласившись с его словами. Они сидели обнявшись и все, что было вокруг, перестало для них существовать. Важны были лишь два сердца, бьющиеся в унисон.

Радуга

— Ну что господа, думаю, пришло время высказать свои решения. И пусть каждый скажет так как велит его сердце и разум. Ибо мы должны быть пламенные духом и холодные мыслью. Возможно, звучит несколько патетично, но сегодня один из поворотных моментов для истории нашей планеты. Так что, будьте снисходительны. Итак, начнем с Номина, — вскинув руки, молвил Жан.

Незаметно поднявшийся со своего места, монах оглядел всех присутствующих и тихо произнес.

— У каждого из нас свой путь, но сегодня я хочу, чтобы каждый сделал шаг в сторону. Изменил свою судьбу и прошел вместе со всеми одной дорогой. Я говорю, что мой дух и моё тело вместе с вами.

Следующей поднялась Сяомин.

— Номин упомянул судьбу. Эта самая судьба была довольно беспощадна ко мне. И темная полоса в моей жизни было довольно длинной. Но сейчас я надеюсь, что делаю правильный выбор и для меня начнется светлая часть. Я с вами, друзья.

Сжав плечо Вячеслава сидевшего рядом, она словно передала ему эстафету.

— К сожалению, я не вижу сидящих здесь людей. Но мое сердце ощущает все это гораздо лучше и глубже. Я верю вам. Для меня это редкость. Мало встречалось мне людей, к которым у меня возникают такие чувства. Но здесь что-то другое. Будто мы знакомы уже много лет. Поэтому, я говорю да! Я с вами.

Почему-то последние слова пианиста затронули у всех какие-то потаенные струны души и атмосфера за столом приобрела доверительные и благожелательные черты. Следующим должен был подняться Санги. Но он почему-то все так же сидел, положив голову на сложенные руки. Все выжидающие смотрели на него. И тут раздался храп. Храпел, как оказалось, сам Птицеед, причем делал он это воодушевленно и самозабвенно. Тут все не выдержали и рассмеялись. Словно бомба дружеского смеха взорвалась сейчас. И от этого, естественно, проснулся Санги. Он буквально подскочил на своём месте и стал ошарашенно озираться вокруг, не понимая, что происходит.

— Эй, ну ты скажи с нами ты или как? — сквозь смех, спросил его Жан.

— А чего все ржут? Эй, народ вы чего? Я с вами если что, — чуть запинаясь, ответил он.