Люди рая

Побывав на островах Пентекост и Малекула, мы возвратились на юг, в Порт-Вила. Здесь нам удалось получить места на принадлежащем кондоминиуму пароходике с оптимистическим названием «Конкорд» («Согласие»), который отправлялся на остров Танна, в ста сорока милях к югу. Каждый, кто интересуется старыми обычаями, не затронутыми внешним влиянием, из всех новогебридских островов меньше всего может рассчитывать найти их на Танна. Ведь Танна был первым островом архипелага, на котором появились миссионеры, после чего он стал ареной энергичной деятельности пресвитерианской церкви. 19 ноября 1839 года преподобный Джон Уильямс подплыл туда на миссионерском судне «Кемден» и высадил трех проповедников-самоанцев, принявших христианство, которые должны были подготовить почву для миссионеров-европейцев. Затем Уильямс направился к острову Эроманга и на следующий день сошел там на берег. Через несколько часов после высадки островитяне убили Уильямса и его спутника Джеймса Гарриса. Только через год на Танна прибыл другой корабль лондонского миссионерского общества. Как ни странно, но самоанцы остались в живых, хотя прибытие спасательного судна оказалось очень своевременным, потому что островитяне захватили проповедников в плен, и если бы не прибыла помощь, они их несомненно убили бы и съели.

Новую попытку миссионеры предприняли только через два года. На острове высадились преподобные Турнер и Несбит, которым, несмотря на весьма враждебное отношение островитян, удалось довольно многих обратить в христианство, и уже в 1845 году Турнер смог составить и опубликовать таннский катехизис — самую первую печатную книгу на одном из новогебридских языков.

В течение последующих тридцати лет миссионерская деятельность на острове не прекращалась, хотя результаты были совсем незначительны. На острове Эроманга, в тридцати милях к северу от Танна, было убито четыре миссионера, а на Танна хотя никого и не убивали, но обстановка там часто становилась очень опасной. Однако к концу девятнадцатого века настойчивость миссионеров принесла плоды. Танна стал образцовым островом, примером, чего могут добиться христианские миссионеры, имея дело с самыми трудными и непокорными из первобытных племен. К 1940 году на Танна можно было встретить островитян, у которых отцы, деды и прадеды были христианами. Миссия располагала прекрасной больницей и школой, а большинство островитян утверждали, что они отказались от своих языческих богов и стали христианами.

Но именно в этом году на острове возникла новая необычная религия. Таннанцев захлестнул «культ карго» — религия такая же причудливая, как любой из древних языческих обрядов Новых Гебридов. Несмотря на все усилия миссии и правительства, культ карго процветает и в настоящее время, причем к его последователям относится большая часть населения острова, которое считалось ранее христианским.

Различные формы культа карго встречаются не только на Новых Гебридах. Они возникли независимо друг от друга во многих районах Тихого океана, на таких далеких от Новых Гебридов островах, как Таити, в трех тысячах миль к востоку, Соломоновы острова на западе и острова Гилберта на севере. Впервые встретить европейца, который лично сталкивался с культом карго, мне привелось в гористой части Новой Гвинеи, где существовало много разновидностей этого движения. Он был лютеранским миссионером, и, по его мнению, эти новые религии возникали следующим образом.

До появления европейцев население Новой Гвинеи жило в каменном веке. Из материалов островитянам были известны только камень, дерево и растительные волокна, причем многие не были знакомы даже с гончарными изделиями, которые изготовляли отдельные племена, живущие на побережье. И вот неожиданно в долинах острова появились незнакомые белые пришельцы и привезли с собой в изобилии удивительные новые предметы, которые островитяне называли на пиджин-инглиш карго[7], — керосиновые лампы, гребни из пластмассы, радиоприемники, фарфоровые чайные чашки, стальные ножи — и все из совершенно неизвестных и чудесных материалов. Для островитян это казалось изумительным и непостижимым. Лишь одно обстоятельство они считали несомненным: карго не может быть делом рук человеческих. Материалы, из которых изготовлены эти предметы, не встречаются в природе. Какое же чародейство помогло сделать карго? Разве возможно обтесать, выткать или вырезать такую вещь, как блестящий эмалированный холодильник? К тому же и сами белые люди не делают карго — оно прибывает к ним на больших кораблях или на самолетах. Из всего этого вытекает лишь один-единственный вывод: карго имеет сверхъестественное происхождение, его посылают боги.