Люди рая

Остров Тонгатабу невелик, и из Нукуалофы мы могли доехать на автомобиле до любой деревни меньше чем за сорок минут. На этом низком и очень плоском острове единственным заметным возвышением были лишь несколько маленьких конических холмов футов двадцати высотой. Я затруднялся объяснить их геологию, Наконец мне удалось узнать, что холмы эти вовсе не естественного происхождения, а насыпаны людьми и предназначались когда-то для древнего тонганского спорта — ловли голубей. Обычно в небольших укрытиях на холме пряталось восемь-девять мужчин с сетками, укрепленными на концах двенадцатифутовых шестов. Диких голубей приманивали к холму на голоса ручных птиц, привязанных длинными шнурками, и, когда голуби пролетали мимо, их ловили сетями, которыми «так ловко владели охотники», как говорится об этом в старинном описании ловли. Теперь холмы заросли пальмами и большинство жителей забыло их первоначальное назначение.

Почвы на Тонгатабу очень плодородны. Значительная часть острова покрыта плантациями кокосовых пальм. Вначале они были посажены правильными рядами, но теперь этого нельзя различить, так как серые стволы пальм изогнулись в разные стороны. Здесь, видимо, все растет буйно. Жители острова выращивают около двадцати различных сортов хлебного дерева. Очень пышно тут разрастается таро, выбрасывая гигантские глянцевые листья, похожие по форме на листья родственного с таро английского аронника. Хотя в деревнях не очень много чистоты и порядка, но они не выглядят такими жалкими, как некоторые африканские деревни, потому что участки вокруг хижин покрыты здесь густой зеленой травой, а цветущие деревья и кустарники растут в изобилии. Повсюду живые изгороди из гибискуса щеголяют пылающими алыми раструбами с пестиками, отягощенными желтой пыльцой, а не менее распространенная плюмерия с толстыми, как пальцы, ветками почти круглый год усыпана благоухающими цветами.

По живописности самая красивая часть Тонгатабу — его юго-восточный берег. Кажется, что весь остров был когда-то наклонен и северный его конец погрузился в море, а южный поднялся вверх. Поэтому древние известняковые утесы на юге острова оказались теперь далеко от берега, вне досягаемости волн, а подводная платформа у подножия утесов, вымытая некогда морем, вышла на поверхность. Валы Тихого океана, с силой ударяясь в этот берег, разбиваются о наружный край платформы и вымывают по границам пластов известняка множество проходов. Когда вал подкатывает к берегу, через эти проходы взлетают со свистом и ревом двадцатифутовые султаны водяных брызг, а затем вода стекает водопадами в мелкие лагуны на поверхности платформы. Потоки набегающей морской воды поступают в проходы под большим напором и растворяют известняк, который потом снова отлагается, образуя небольшие террасы у выходных отверстий. Великолепное зрелище представляет собой побережье, когда на него набегают большие волны и весь берег как бы покрывается пеленой, а пышные султаны водяных струй низвергаются в лагуны чудесного светло-голубого цвета. Тонганцы очень ценят красоту природы, поэтому они часто приходят на этот берег, устраивают празднества и любуются грохочущими фонтанами.

Сюда на побережье нас привез Веехала вместе с Ваеа, аристократом, во владениях которого расположены эти фонтаны. Здесь в нашу честь было устроено празднество. Вместе со старейшинами близлежащей деревни Хума мы уселись в тени небольшой рощицы панданусов, которые росли на голой коралловой скале. Женщины этой деревни принесли для нашего пиршества несколько пола. Пола — это носилки длиной около шести футов, сплетенные из листьев кокосовой пальмы. В середине носилок лежал небольшой жареный молочный поросенок, а по краям — два цыпленка, вареный ямс, маниока, сладкий картофель, красные ломти арбуза, бананы, вареные тонганские пудинги и молодые очищенные кокосовые орехи, полные сладкого прохладного молока. Нам на шею надели гирлянды из цветов. На протяжении всего обеда группа музыканте пела для нас песни, аккомпанируя себе на гитарах и укулеле.

Покончив с обедом, мы пошли в деревню посмотреть, как изготовляют тапу, нетканую материю из древесной коры. Кору сдирают с тонких стволов бумажной шелковицы и замачивают на несколько дней. Затем жесткий наружный слой отделяют, оставляя только белый гибкий луб. После этого женщины усаживаются в ряд вдоль обтесанного бревна и колотят по полоскам луба квадратными деревянными колотушками. Бревно слегка приподнято над землей, поэтому при ударах оно издает отчетливый звонкий звук. Эти быстрые ритмичные барабанные звуки высокого тона — наиболее привычная мелодия для тонганской деревни. Под ударами колотушки трехдюймовая полоска вскоре становится в четыре раза шире, а ее толщина соответственно уменьшается. Затем полоску складывают вдвое и опять колотят по ней, пока она не превратится в прозрачный лист кремового цвета, шириной восемнадцать дюймов и длиной более двух футов.