Люди с чистой совестью

«На войне зачастую, когда полководец уже считает себя побежденным, уже велит трубить отступление, уже готовится очистить поле битвы, вдруг является посланец и медоточивыми устами сообщает, что противник отошел, уступив поле брани, и тем самым признал себя побежденным. Иногда мгновение, одно только мгновение — и чаша весов из темной бездны отчаяния взлетает к вершинам счастья».

— Это про нас, командир! Про Городницу, — шутил начштаба.

Конечно, медоточивого посланца не было. Но выдержки действительно хватило у партизан, а не у немцев.

И по этому случаю день и ночь наши бойцы посменно парились в гарнизонной бане до потери сознания.

17

Однажды вечером разведчики сообщили, что севернее Городницы реку Случь с запада форсировал какой–то небольшой отряд. Разведчики не дошли до него, торопясь передать эти сведения. Но были догадки, что это группа Ковпака.

Уточнив все сведения, на другой же день мы с Мыколой выехали рапортовать командиру.

Встреча с Ковпаком произошла в той самой Старой Гуте, где четыре месяца назад на митинге поляков выступал ксендз пан Адам. Сейчас он тоже угощал Ковпака. Правда, с кисло–сладкой улыбкой, но все же он сообщил Ковпаку, что стол, за которым он тогда обедал, они сохраняют как реликвию.

Я хотел было произнести рапорт по всей форме. Но Ковпак махнул рукой и сказал: «Ладно, потом отрапортуешь, на «дозвольте», и крепко обнял нас с Мыколой.

Пункт сбора обеих групп был назначен в районе дислокации отряда Иванова. Туда была отправлена четвертая рота и остатки третьей, пришедшей с Ковпаком.

Ковпак выехал со мной в Городницу. К его приезду жарко натопили баню. Коренные сибиряки — Ленкин, Ефремов и и Тетерев — поддавали жару. Выйдя из бани, командир долго ходил по Городнице, присматривался к людям, к их выправке, любовался на коней, внимательно разглядывал тачанки.

— Ну, езжай вперед к Иванову, — сказал он мне. — А я пойду с остальным отрядом.

И уже в деревушке, резиденции Иванова, я снял с себя обязанности командира группы. Снова стал разведчиком, заместителем Ковпака. Расспрашивая Панина и Лисицу, я пытался восстановить их маршрут, который разошелся с нашим еще у Днестра.

Возле хаты штаба был устроен небольшой «парад», даже с выносом знамени отряда.

И с этого дня в партизанском крае стало известно, что не разбили Ковпака немцы, что этот кремневый дед не только ускользнул от бесчисленных ударов врага, но и вернулся с обозом, не растеряв оружия, во главе батальона испытанных, карпатские виды видавших бойцов.

Еще говорили, что по следам Ковпака идет самый сильный батальон во главе с комиссаром Рудневым. Он должен был прийти последним, но задержался в Карпатах для выполнения особого задания.

Пикеты и разведчики партизанского края ждали с нетерпением и готовы были соревноваться в том, кто первый встретит легендарного комиссара и самыми краткими, самыми безопасными тропами проведет быстрее его батальон к Ковпаку. Уж очень хотел наш народ видеть эту встречу.

— Комиссар вернется! Щоб я вмер, вернется! — убеждал Ковпак партизанских командиров, заезжавших «в разведку» и «в разглядку» в знаменитый штаб.

Но дни шли, а батальон комиссара не был отмечен пикетами и заставами партизанского края. Разведчики успели смотаться под самую Шепетовку и вернуться обратно. Но они не принесли никаких вестей. Руднев не возвращался…

В третий раз у знаменитых уже Глушкевичей остановился на стоянку наш отряд.

18

Недели на две собрались все основные группы. «Давыдовский маневр» был проверен на территории всей Западной Украины. Он оказался правильным. Больше того, из разошедшихся в звездном порядке шести групп ни одна не погибла. До партизанского края раньше всех дошел Кучерявский, затем наша группа, а вместе с нами Павловский и Кульбака. Затем подошел Ковпак. Последним явился Матющенко. Но, кроме основных шести групп, еще десятки мелких групп и одиночек собирались больше месяца. Отколовшиеся разведчики, отрезанные на форсировании рек и переколов шоссеек «хвосты» колонны образовали небольшие маневренные отрядики. Все они, повинуясь чутью, выработанному за два года борьбы, и знанию вражеского тыла — всего того, что укладывается в понятие «партизанский нюх», прошли сотни километров. И все находили свой отряд. Одни — с большими боевыми результатами, другие — с меньшими, некоторые просто проскальзывали.

Но все приходили в свой отряд.