Люди с платформы №5

— Не волнуйся. Мы справимся, — заверила мужа Кандида, гладя его по руке.

— Я даже не представляю как, — хриплым голосом признался Пирс.

Может, она и ему скажет: «Сейчас подую, поцелую — и все пройдет», наложит пластырь и даст таблетку парацетамола?

— Мы вместе разберемся со всеми финансами, посмотрим, что у нас осталось, соберем все резервы и выработаем план, — спокойно, но твердо объявила Кандида.

Сбросив туфли, она забралась к нему под одеяло.

Почему же он так сильно недооценивал Кандиду? В их отношениях Пирс всегда считал тягловой силой себя. И вот на тебе, сейчас жена подставила плечо, не дав ему упасть. Почему он с самого начала честно не рассказал ей обо всем? Возможно ли было спасти хоть что-то из ужасного хаоса, в который погрузился он сам и потянул за собой ее?

Кандида заговорила, но вдруг оконное стекло задрожало от удара. Пирс заметил, что все его реакции замедленны: такое странное чувство, словно бы его обернули ватой.

— Что за черт? — Кандида подошла к окну, открыла его и посмотрела вниз на гравийную дорожку. — Голубь, — сказала она. — Ударился о стекло.

— Как он? — спросил Пирс.

— По-моему, разбился насмерть.

Резкость ее ответа нестерпимо больно ударила по Пирсу, и он снова заплакал.

— Пирс, ну что ты? Это всего-навсего голубь. Лучше подскажи, как мне теперь от него избавиться. Бросить дохлую птицу в контейнер с обычным мусором или в пищевые отходы? Вряд ли она подлежит переработке.

— Это не голубь, а знак судьбы, — возразил Пирс.

— По-моему, тебе пора обратиться к специалисту. Сомневаюсь, что ты справишься самостоятельно.

Жена была права. До сих пор только притворство удерживало его от полного распада. Пока он усердно разыгрывал из себя «крутого перца», он верил, что таковым и является: уверенным, успешным, настоящим баловнем судьбы. Пока длилась игра, он по-прежнему ощущал себя Пирсом.

Но едва вчера они вернулись домой и он рассказал жене о реальном положении вещей, как все развалилось. Лишенный грима, он вновь стал Кевином — парнем, которым был когда-то, пока не поменял все декорации своей жизни, включая и собственное имя. Кевином с матерью-алкоголичкой, формой из секонд-хенда и бесплатными школьными завтраками. Кевином с хронически безработным, никчемным отцом, неспособным обеспечить семью. Похоже, яблочко упало совсем недалеко от яблони. Прошлое все-таки настигло его. Можно было убегать от прошлого, но лишь до поры до времени.

— Я поинтересуюсь у нашего врача, к кому из психотерапевтов стоит обратиться, и запишу тебя на прием, — пообещала Кандида.

— Не надо, не делай этого, — попросил Пирс. Существовал только один-единственный человек, с кем он мог обсуждать случившееся. — Я знаю одного психотерапевта и сам договорюсь о встрече.

— Великолепно. — Кандида улыбнулась и потрепала его по плечу, словно он принес домой похвальную грамоту за «примерное поведение». — Надеюсь, у него достаточная квалификация?

— У нее, — поправил Пирс, не зная, сумела ли Айона за годы работы психотерапевтом в женском журнале приобрести достаточную квалификацию. — Она очень давно занимается этой работой.

Правда, совсем не той, какую подразумевала Кандида. Но если вдруг Айона сама не сможет ему помочь, то хотя бы порекомендует кого-то, кто возьмется.

Пирс повернулся на другой бок и снова уснул.

МАРТА

Марта вжилась в роль. После одного из вагонных уроков — это было еще до того случая на платформе, — Пирс предложил ей воспользоваться методикой, которая называлась «Играть роль, пока роль не станет тобой». Это была даже не методика, а целая философия, приведшая самого Пирса к успеху. По его словам, Марте нужно создать новую личность (возможно, даже под другим именем) и наделить ее всеми способностями и чертами характера, какие она хотела бы видеть в себе. И девочка создала такую личность, назвав ее Другой Мартой.

У Другой Марты была куча друзей, и не потому, что она отличалась яркой внешностью. Нет, к ней тянулись благодаря ее внутренней уверенности, присутствию духа и полному безразличию относительно того, что думают о ней окружающие. Это очень напоминало Айону. Фактически между Айоной и Другой Мартой существовала духовная родственная связь. Не как между матерью и дочерью, поскольку у таких отношений хватало сложностей, а скорее как между теткой и племянницей.

Другая Марта была блистательной актрисой. Она замечательно играла в школьной постановке, ее заметили и предложили главную роль в новом сериале для «Нетфликса». Она смогла из мешка для продуктов соорудить себе топик и пришла в нем в школу, но никто и не подумал смеяться над нею. Наоборот, назавтра все крутые девчонки явились в таких же топиках.

Другая Марта ходила по самой середине школьного коридора, с высоко поднятой головой, в отличие от настоящей Марты, жавшейся к стенам и глядящей под ноги. Другой Марте с готовностью уступали дорогу. Каким бы людным ни был коридор, сверстники расступались, словно воды Красного моря перед Моисеем.