Люди с рюкзаками

И затем они, вместо того, чтобы повзрослеть, создавали третий мир из хобби/увлечений и чего-то для них особенного – выдуманный, фантазийный, в виртуальной реальности, где было уютно, и где мир не собирался разлететься на части. Там им помогали продолжать верить в то, что они – устоявшиеся, сильные, храбрые, умные, удачливые, даже по-своему гениальные, но самое главное – особенные. Выше всех остальных.

На это работали и миллионы техник захвата внимания – компьютерные игры, новомодные квесты, азартные игры и что похуже, любые средства массовой информации (и не обязательно новости) и все то, что было достаточно разрушительным и агрессивным, чтобы затмить реальный мир.

Тогда как в реальности отрывались конечности и умирали 18-летки, пока они жили в новостройках со встроенными кухнями и имели честь со всей этой драмой.

Живя на стыке нескольких миров, а их количество, как правило, лимитировалось лишь количеством вредных привычек – и при добавлении экстремального вида спорта, наркотика или любой другой зависимости открывался еще один слот, – они постепенно переставали узнавать себя в зеркале. Они называли это тяжелой судьбой и винили других в своих падших интересах. Эпизоды агрессии и депрессии становились все более и более заметными. А их личности все больше и больше стирались под натиском психологических проблем.

21

Волны эмиграции, захватывающие в другие времена иные миры – от голода, войн, климатических катастроф, гонений – все они были настолько аутентичны, насколько только могли быть различными отдельный народ или эпоха. В них было столько социальных аспектов, банальной нужды и неподдающихся описанию клубков эмоций, распутать которые не в состоянии даже большинство из тех, кто пережил это на своей шкуре. Ибо они были всего одним человеком, а не всеми ими.

Но в этой волне было множество особенностей, которые определили особенное поведение мигрантов, делая их влияние на новое общество, друг на друга и на историю своего народа настолько уникальными.

Можно выделить наличие удаленной работы – что в первую очередь значит не просто физическую материальную поддержку, но и отсутствие сломленных судеб, эго и карьер. Один этот факт заставляет мигрантов, которые потеряли большую часть своей жизни, оставаться столь самонадеянными, самодовольными и непрактичными. В былое время весь налет псевдо-либерализма уже бы стесался об стены подвала, в котором без знания языка пришлось бы работать посудомойщиком в новой стране.

В хорошем смысле наличие занятости не кидает на дно психологических проблем, не заставляет сбиваться в кучи и стаи, позволяет не смотреть на новый мир голодными глазами и поддерживает семьи. Но с другой – это затмевает перспективу, абсолютно и полностью, так как дает возможность медлить, несерьезно относиться к проблеме, растрачивать время, деньги и прочие ресурсы, представляя себя на длительном отдыхе в экзотической стране.

Наличие постоянного притока средств из другого мира влияет на то, какая именно жизнь строится на новом месте, по каким правилам, с каким размахом и этикой. Сохранив шаблоны, многие удаляются от привычного мира настолько мало, насколько это возможно, проводя по 12–16 часов в день в привычном им окружении – говоря на родном языке, постоянно смотря видео, новости и фильмы, работая в старой среде, ища друзей из тех же мест, сфер или идеологий, что и они. Это делает данную волну миграции зацикленной на самой себе, что в итоге может привести к становлению сегрегационных районов. А в них, как показывает история, никогда не было ничего хорошего.

Факт удаленной работы и средств, а также очень свободные условия для продажи недвижимости на родине и возможность перевода денег в другие страны – все это заставило многих думать, что все перемены больше касаются социально-культурного аспекта, чем физически-экономического. Они не ощутили краха, падения, настоящего коллапса, несмотря на то, что он все-таки произошел, потому что, как все капиталисты, всегда ставили во главу угла именно деньги.

Совершенно другой была эта волна эмиграции еще и из-за ощущения глобализации. И это было именно ощущение, а не реальность. Из-за огромного количества информации, которую можно было найти в интернете о любой культуре, любом городе и стране, мигранты погружались в свойское и узко-национальное представление о ней, вместо того чтобы действительно входить в новые миры, интегрироваться в них, изучать и начинать искать реальные причинно-следственные связи мнений, идей и действий. Они мерили все по себе, запомнив пару фактов из инета. И почти всегда ошибались.