Люди с рюкзаками

Уверенность в информированности заставляла совершать миллион ошибок, но если отмести все мелкие, которые можно было бы в той же мере списать и на самонадеянную молодость, общее настроение эмигрантского потока, как интеллектуально, технологически, социально и культурно возвышенного над всеми остальными народами – вносило такие коррективы в их судьбы, что, как правило, в первую очередь просто закрывало им пути в страны, культура которых была достаточно далека от родины и им непонятна.

Они с упоением, часами (обязательно с алкоголем!) обсуждали ошибки других наций в политической, экономической и культурной сферах, забывая о своих полностью подчиненных, забитых женщинах и несчастных затравленных детях. Они говорили о токсичной маскулинности Востока, бездушности или недалекости конкретного народа, неся знамя превосходства в каждый уголок земного шара без тени сомнения в собственной исключительности.

Отрезая себе возможность учиться у конкретного окружения и отдаляясь от него настолько, чтобы уже в упор не замечать хороших людей, они ощущали свое гордое одиночество как однозначную победу над. Непринятость и непонятость, сопровождающая многих на родине, усугублялась здесь из-за языкового барьера и стандартных сложностей адаптации, где на почве уже имеющихся проблем у многих развивалась мания преследования, увеличивалось недоверие к людям, учащались приступы агрессии и страха, подозрительность.

Появлялось постоянное ощущение того, что кто-то угрожает, преследует, чего-то хочет, пытается обмануть, застать врасплох, на чем-то подловить – процветала склонность к изоляции, физической и эмоциональной. Все эти симптомы не лечились, не обсуждались, многие списывались на стресс от реальных событий (новости, переезд, адаптация к еде, климату и культуре). В итоге психологические заболевания усугублялись до опасной степени, где проскакивали стадию чего-то портящего жизнь и переходили на этап, где они полностью ее контролировали.

22

Они думали, им понравится эмиграция – движение к солнцу, морю и зелени, где есть только ты, природа и множество открытий. Досуг представлялся им более приятным, трава более зеленой, небо было выше, а воздух – чище. И, по факту, так оно и было – ведь жизнь здесь была солнечной, прибрежной или просто особенно интересной. Несмотря на некоторую эмоциональную опустошенность, ностальгию и сожаления – они видели в новых возможностях столько перспектив, что они затмевали все остальное.

Но все менялось, когда они сталкивались с очевидностью своих собственных ошибок, заблуждений и пороков. На месте оказывалось, что для того, чтобы погрузиться в культуру более теплую и южную, нужно было отказаться от своей – которая, как правило, у миллениалов включала в себя огромный вулкан критики, обиды на взрослых (политиков, родителей), негодование, а также бесцельное сидение за гаджетами. Они надеялись, что море за окном, зовущее к себе каждое утро, переборет зависимость от интернета. Но когда этого не случилось, и они так и остались теми, кем были, им стало неоткуда ждать спасения от самих же себя.

Все молчали о том, что были зависимы. Все называли это современной жизнью. Никто не верил исследованиям о том, что если люди постоянно сидят за гаджетами – их нервная система, эмпатия, интеллект постепенно атрофируются или не развиваются вовсе, в зависимости от возраста. Никто так и не понял, что целое поколение они уже упустили. Живя чужими мыслями и не генерируя собственных, они отдавали современным технологиям право решать за себя, кто они есть. И именно поэтому большинство из них так и не поняли, кем хотят быть, когда вырастут.

Они бегут от тишины, которая заставила бы их осмотреть осколки их жизни непредвзято. В походы, тусовки, вылазки по достопримечательностям – постоянно отвлекая себя от проблем. Нестабильность, на которую они подписались, настолько пугает их, что, казалось, ни один человек в здравом уме не выбрал бы такую жизнь, поэтому они просто гонят от себя эти ощущения. Они покупают первые вещи и мебель в свои итальянские, турецкие или тайские квартиры, и те становятся похожими на привычные им хрущевки и панельки.

С широко открытыми глазами они поглощают огромные потоки ненужной информации. Они занимаются саморазвитием в самой удобной манере – за компьютером, там же, где и всегда. Они забывают родной язык, не учат местный, переходят на ломаный английский – и думают, что двигаются в интернациональную сторону, на самом деле просто изворачиваясь, не доводя до конца ни одно дело. Все преувеличивают свои достижения, свято верят в 4-месячные курсы по сложным специальностям, все чувствуют движение и подъем. Только все это – лишь изнанка их давней депрессии. Лишь еще одно доказательство того, что их надежды – очередное помешательство на тренде.