Люди со звезды Фери

— Сигнал, посланный излучателю, уже нельзя было остановить. Это же тысячные доли секунды. Автомат все же успел изменить угол прицела. Поток пошел вверх. Мы это видели. Сперва мы даже подумали, что с тобой ничего не случилось. Упал, но мог сделать это и умышленно. Или от воздушной волны. И сразу после этого рухнуло вырванное с корнями дерево.

Дерево. Прилететь в чужую планетную систему, высадиться на тихой, зеленой планете и позволить придавить себя падающему дереву. Я не мог рассчитывать ни на что более забавное.

— Комбинезон не позволил раздавить твое тело. Только… — он запнулся. Я ждал.

— Ты был без шлема… — выговорил он. — Твоя голова…

Ага. Получил по голове. Это многое объясняет.

— Оперировал? — спросил я.

Он кивнул.

— Что за операция?

Он встал. Обошел возле кресла, на котором я лежал, и наклонился. Но не смотрел мне в глаза.

— Возьми себя в руки, Жиль, — сказал он таким тоном, каким обращаются к ребенку. — Твое состояние… короче говоря, я мог только одно. Попробовать пересадку. Это удалось. Ты будешь совершенно здоров. Ты уже здоров, — быстро добавил он. — Тебе просто надо набраться сил.

Я окаменел. Моя раскаленная голова стала холодной, как лед. По спине пробежали ледяные мурашки.

— Мозг, — прохрипел я.

— Да. Но тебе не о чем тревожиться. Это делается химически, ты же знаешь. У вас здесь превосходная аппаратура…

— Не оправдывайся, — сказал я.

Тон моего голоса должен был его насторожить. Он посмотрел на меня иначе, чем до этой минуты.

— Послушай, Жиль, — произнес он. — Мы прикидывали, говорить ли тебе об этом. И когда. И решили, что ты должен знать правду. Причем, сразу. Какое-то время тебе придется иметь дело, как бы это назвать… с мысленными иллюзиями. Будут появляться образы, для тебя непонятные. Люди. А это может довести человека до чего угодно. Если он не понимает, в чем тут дело. А так ты справишься с собой без труда. Тем более, что протянется это сравнительно недолго…

— Чужая память? — спросил я. И сам удивился, как холодно это прозвучало.

— Что-то в этом духе. Ты не специалист, но, наверно, слышал, что раньше об этом думали. Некоторые суеверия, какие-то наиболее иррациональные предрассудки сохранились у людей до сих пор. Знаешь же, как это бывает…

Я знал.

В любом случае, вот уже несколько минут. Только это оказалось не знанием, а всего лишь «суеверием». Я суеверен. Так, по крайней мере, случится, если я не восприму того, что он мне намерен сказать, с безразличием человека, читающего рекламу пасты для зубов.

— Пересадка мозга, — продолжал он, — считалась равнозначной пересадке личности. Разумеется, до того, как начались эксперименты. Явная чепуха. Личность — это нечто большее, чем один-единственный орган, пусть даже такой, как мозг. Огромную роль играют, к примеру, нейроны. А они рассредоточены чуть ли не по всему организму. Но оставим это. Ты на сто процентов остался собой, Жиль. Сам в этом убедишься… через некоторое время. Но ты должен знать. Эти неясные образы… мысли, обрывки воспоминаний, чужеродные твоему прошлому, все это может серьезно задержать процесс привыкания. И даже довести до психоза. Поэтому мы не имели права молчать.

С ними все в порядке. А с Реуссом — в особенности. Я должен это понять.

— А моя память? — спросил я. — Откуда она взялась?

— Как это откуда? — переспросил он. Ему бы на сцену. Удивление в его голосе прозвучало чуть ли не подлинным.

— Отвечай, — рявкнул я.

— Это твоя и только твоя память. Каждый человек помнит свое прошлое, — убежденно заявил он. — На всякий случай, но уж воистину ради перестраховки, запрограммировали автомат… ну, рассказали то, что о тебе знаем. Главным образом Гускин и Сен. Я предложил использовать модуляцию. Тебя соединили с компьютером, в котором были записаны сведения о тебе, и еще раз — на мозговые поля. Пока ты спал…

— Хватит, — сказал я. — Хватит.

Он замолчал.

Теперь я уже никогда не узнаю, кем я был на самом деле. Пока я спал, они могли запихнуть мне в голову все, что хотели. Что было необходимо для того. Чтобы я поверил, что и в самом деле являюсь Жилли, которого они прозвали «Кибернетический Жиль»… Хотя, теперь меня вряд ли станут так называть. «Технарь» не позволит. Этот станет носиться со мной как с ребенком. Точнее, с двумя детьми…

Я приподнялся на локтях. Более подходящим было бы выражение «рванулся вперед», если бы не мое состояние и не эти идиотские кабели.

— Реусс!

Он глянул на меня и мгновенно отвернулся. И словно сжался.

— Реусс, посмотри на меня, — произнес я резко.

Послушался.

— Откуда взялся донор?

— Мозга? — спросил он чуть погодя. Лицо у него было белее полотна.

— Нет. Искусственной челюсти.

Он вздохнул. И опять опустил глаза.

— Твое состояние, — произнес вполголоса, — требовало быстрых действий. Если бы мы промедлили еще десяток минут…

— К чертям ситуацию! Откуда взялся донор?!

— Это не я… — выдохнул он. — Мы обсудили…

— Реусс!