Люди Солнечной системы

— Мы еще ничего не знаем о спутнике, — весело сказал Даймон. — Но теперь-то мы его из-под нашего внимания не выпустим. Вот если бы его удалось пометить, было бы вообще великолепно. Представляете, командор, если мы докажем влияние спутника на жизненные процессы на Земле…

— Научные споры потом, — вмешался в разговор Ротман. — Что у вас сейчас на экранах, «десятка»?

— Смотрите! — неожиданно крикнул пилот.

И Круглов увидел загадочный спутник. Нет, вначале он его увидел не на экранах, спутник был виден в обзорных иллюминаторах космоскафа — странное продолговатое тело, напоминающее спрута, собравшего щупальца воедино и поджавшего их к телу. Спутник медленно двигался в лучах встающего впереди свечения — и спутник, и космоскаф выходили на освещенную сторону Земли. Неподалеку от загадочного небесного тела поблескивали голубоватыми звездами спутники наблюдения. Круглов опустил взгляд на экраны — все четыре дисплея показывали сейчас «неуловимого Джо» вблизи, на максимальном увеличении. У загадочного объекта была темная бугристая поверхность, он словно весь состоял из узлов и сухожилий — так выглядит мускулистое тело; похожий на живое существо объект наблюдения медленно пульсировал, сжимался и разжимался, вздрагивал, ежился, словно ему было холодно в околоземном пространстве.

— Мы его видим, — сообщил Круглов. — Это что-то невероятное, Ротман. Вы слышите, Даймон, мы его видим!

— Мы тоже, — сказал далекий Даймон.

Таинственный спутник медленно уходил в сторону Солнца, растворялся в его лучах, таял в алом зареве, встающем впереди, и только на мониторах наблюдения он оставался прежним. Подобно вставшим на след охотничьим псам спутники наблюдения не отпускали его ни на шаг, фиксировали каждое его движение, каждое покачивание, отмечали то, что было недоступно человеческому глазу, — пульсирующую ауру излучения вокруг спутника и пучки излучения, которые время от времени уходили к планете.

— «Союз», — откидываясь в кресле, сказал Круглов. — Говорит «десятка». Работу сделали. Возвращаемся на базу.

О'Нил повел космоскаф вверх, выходя на орбиту базы.

Земля медленно удалялась, уступая место пространству, усеянному звездами. Впереди по курсу космоскафа сияла сфера «Союза», к которой двигались красно-зеленые звездочки — поисковые группы возвращались домой.

— Послушайте, командор, — глядя на приближающуюся станцию, заговорил пилот. — Этот спутник… Если он и в самом деле влияет на жизнь Земли, значит, кто-то управляет всеми процессами? Выходит, мы тоже производное чьей-то деятельности, так?

— Трудно судить, Томас, — сказал Круглов, хотя он и сам думал о чем-то подобном. — Мы пока еще слишком мало знаем, чтобы делать какие-то выводы.

— То-то попы обрадуются, — без особой злости сказал пилот.

— Не знаю, — после некоторой паузы с сомнением отозвался инспектор. — Возможно, что как раз они-то и загрустят.

Глава десятая СКУЧНЫЙ ВЕЧЕР НА МАРСЕ. 2057 ГОД

В иллюминаторы можно было не смотреть, погода за пластиковой броней жилого купола и так была очевидна. Ветер то повизгивал, словно обиженная собака, то набирал басистую угрожающую силу, и легко было представить, как над ржавой поверхностью несется мутная бурая поземка, медленно воздвигая вокруг куполов Поселка мрачные песчаные холмы.

Хорошо, что мотонарты еще с вечера загнали в общий ангар. О надвигающемся буране никто не знал, но рачительный и хозяйственный Степаненко обошел машины, пнул лыжу одной из них ногой и мрачно сказал:

— Це не дiло, хлопщi! Ховайте цii хреновины, щоб зустрiчь журиться не пришлось!

И вовремя он это сказал: не загнали бы машины в ангар, после бури пришлось бы их откапывать из песка, да еще с двигателями и трансмиссией возились бы до седьмого пота. И ведь не угадаешь, когда эта чертова буря начнется, — атмосферное давление не падает, облачных признаков нет, а что касается семилапок, так им песчаная буря не хуже ясной погоды, они в любую погоду скачут, а в бурю, пожалуй, еще и резвее, чем обычно, бывают.

Международная станция «Альфа-REX» состояла из пяти куполов и основного блока научного центра, соединенных между собой герметичными коридорами с шарообразными отростками кессонных камер, через которые можно было выбраться на поверхность. Ангар примыкал к русско-украинскому блоку, французы, китайцы, англичане и американцы предпочли своей жилой площадью ни с кем не делиться и жили раздельно. Впрочем, деление это через полгода пребывания на станции стало условным, астробиологи, например, объединились во французском куполе, аресологи, не обращая внимания на протесты остальных и грозные распоряжения начальника экспедиции Тима Данна, вообще оборудовали свой жилой закуток в блоке научного центра, только китайцы продолжали жить сплоченным коллективом. Но их можно было понять, у них руководитель был вроде из партработников, и замполит у них был такой дотошный и въедливый, что многие — и не без оснований — считали его за кадрового разведчика. Ничего необычного в этом не было, в каждой исследовательской группе, без сомнения, имелись свои разведчики.