Люди Солнца

Снова наклонившись под скамью, я проговорил:

– Где я – там самое безопасное место. Ползи сюда, быстро!

И протянул к ней руки.

Секунду помедлив, малышка встала на четвереньки и стремительно проковыляла под лавкой ко мне. Я крепко прижал её, выпрямился. Подошёл к столу, сел на второй стул. Как можно спокойнее произнёс:

– Он никогда, никогда больше не придёт. Сказать, почему? Я скажу. Потому что он умер.

– Умер?

– Да. Его больше нет.

– И не придёт?

– Не придёт. Никогда. Никогда! Верь мне.

– Мистер Том… – дрожащим голосом произнесла Кристина. – Что это такое вы говорите?

– Ты ведь верующая, Кристина?

– О да…

– Помнишь, в Библии сказано: «Нет ничего тайного, что однажды не стало бы явным»!

– Но как… Это связано с…

Вместо ответа я наклонился к Ксанфии и спросил:

– Когда дядя Бэнсон привёз вас в кузню, где мы познакомились. Ты помнишь, что мне рассказала?

Она судорожно кивнула.

– Что тебе ножку отпилили? Значит, он был не один?

– Трое, – прошептала малышка.

– Ты можешь вспомнить, как остальные вот его называли?

Я указал на точный, отличным мастером выполненный портрет.

Ксанфия бросила торопливый взгляд на портрет, сильнее прижалась ко мне. И, глядя на совершенно побледневшую Кристину, произнесла:

– Регент…

И, прижимая рукой Ксанфию, второй рукой я бросился и подхватил падающую со стула девушку.

К моему изумлению, рядом уже стоял Симеон и держал в руке ковш воды.

– Намочи ей лицо! – попросил я Ксанфию.

И она, окунув ладошки в ковш, прикоснулась ими к щекам Кристины.

Через пять минут, успокоив рыдания, Кристина сидела у стены, откинувшись на спинку стула. Безумными, больными глазами глядела мне прямо в зрачки.

– По шесть часов я стояла на молитве, – шептала она, – каждый день! Я молилась за него…

– Быть может, милая, твоя молитва поможет ему. Но ты молилась за зверя.

– Не могу, – снова начиная плакать, шептала она, – не могу верить…

– Регент!! – звонко сказал я. – Напал на нас в Мадрасе, со своей шайкой! Для грабежа! Убил моего друга! И четыре минуты я сам, лично сам, отбивался от его клинка! – И, снизив голос, прибавил: – Ты держись, держись, девочка. Видишь, судьбе понадобилось, чтобы ты узнала страшную правду. Узнала, как нежноголосый зверь Цын сделал тебя и родителей преданнейшими слугами. А гранильщика алмазов – преданнейшим рабом.

– Я не могу верить!…

– Хорошо. Я понимаю. Но если ты хочешь убедиться – для этого есть возможность.

Она полуслепыми от слёз глазами посмотрела мне в лицо.

– Вот Симеон. Его ручонку пришпилил к дереву Филипп, друг Регента и товарищ по шайке. Сейчас Филипп находится недалеко, под стражей у Бэнсона. Поезжай туда с Симеоном. Пусть Симеон узнает его. Привези с собою портрет. Сядь в укромное место. Пусть Филипп увидит портрет и произнесёт то, что тебя убедит, я надеюсь.

Они вернулись через семь дней. За это время я успел погрузить и отправить на фуражных возах едва ли половину имущества, находящегося в подземелье.

Войдя в гостиную, где я ожидал её прибытия, Кристина подошла и, глядя на меня больными, в чёрных кругах теней, глазами, тихо произнесла:

– Только не станем говорить гранильщику, ладно? Он не выдержит…

Вот так. И ещё через месяц мы закончили перевозку семьи Кристины, некоторых её слуг и того, что она захотела взять с собой, из имения Регента в «Шервуд». Для ведения дел и полного владения землёй и имуществом Кристина наняла управляющего, и я искренне удивился мудрости её выбора, поскольку им стал человек, которому оставил в своё время лошадей мастер Альба.

Визит в подземелье

Перед выездом из бывшего имения Регента я отправил письмо домой. Эвелин сообщил, когда приезжаю, а Дэйлу поручил приготовить место для размещения новых жителей – Кристины и Симеона Киллингворт и их слуг.