Люди сорок девятого (СИ)

Джон неоднократно лежал в десяти ярдах от частокола, слившись с песком, и неподвижный, а оттого не замеченный никем. Он имел за это время несколько возможностей, чтобы застрелить человека со шрамами, когда тот в окружении охраны изредка выезжал на шахты, но загвоздка была в том, что уйти живым при этом не было никакой возможности, и тогда шестой мерзавец остался бы безнаказанным. Однажды Линдейл позволил себе забыться в углублении под вывороченным из земли корнем упавшего дерева, и сон его был весьма чуток, нечто вроде первичной дремоты рептилий, готовой прерваться в любой момент - без сновидений, без кошмаров; поэтому, услышав резкий вскрик, Джон мгновенно вскочил на ноги и поспешил к одной из своих нехитрых ловушек, сооруженных для того, чтобы обезопасить себе хотя бы полчаса отдыха. Это был естественный овражек, замаскированный ветками со вкопанными в дно острыми суками. Глазам Линдейла представилось печальное зрелище: человек, наступив на замаскированный землей и листьями настил из тонких веток, провалился вниз и напоролся на импровизированные колья, одновременно разбив голову об одну из каменных глыб, которых в яме тоже было с избытком. Спустившись, Джонатан схватил тело, вытащил из оврага и, пощупав на шее пульс, обнаружил, что незваный гость мертв. Человек был ему незнаком. С того времени, когда враг обнаружился поблизости, горнопромышленник с обезображенным лицом не нанимал больше людей и его охранники знали друг друга в лицо; у Линдейла память была не хуже, и он достаточно долго наблюдал за фортом, чтобы запомнить всех. Скорее всего попавший в ловушку был охотником за вознаграждением, обещанным за его голову, а, следовательно, никто не заметит его исчезновения. Таких типов Джон в последние время видел слишком часто в окрестных лесах, да он сам не отказался бы от такой суммы: три тысячи долларов серебром... Несколько раз он чувствовал, что его прижали, загнали в угол, и выхода нет, но ему фантастически везло: удавалось каждый раз как-то вывернуться. Мертвец был примерно того же телосложения, тоже заросший и светловолосый, и это навело Линдейла на мысль. Джонатан хорошо знал в лицо всех наемников, а они его - нет, включая самого горнопромышленника, - только туманные воспоминания последнего и карандашные наброски, да словесные портреты, печатавшиеся в газетах. Люди, охотившиеся за ним, изредка его видели, но мельком. Семейные фотографии сгорели с особняком, а больше Линдейл не снимался.

Джон забрал сумку, висевшую через плечо мертвеца, а также его широкополую шляпу и одеяло и спрятал эти вещи в том же овраге, потом вытащил свою Арканзасскую зубочистку и пошел проверять силки. Когда мужчина вернулся, на его поясе висел освежеванная тушка кролика, а в руках он тащил охапку сухого хвороста. Линдейл разложил бездымный костер и впервые за последние полгода вдохнул аромат шипящего на оструганной палке и изливающего в трещащий огонь сок мяса. Хорошенько прожарив кролика, он отломил пару кусков, торопливо сунув их в рот, завернул остаток тушки в листья и аккуратно убрал в наплечную сумку покойного. Закончив, Линдейл притащил заготовленные сухие ветки и свалил в костер. Пламя оглушительным залпом выстрелило вверх, мгновенно поглотив сушняк и заставив Джона отпрянуть. Подождав, пока оно чуть опадет, Линдейл поднял тело и бросил лицом в огонь. Немного подождав, он вытащил мертвеца за ноги и устроил на постели из сухой травы в углублении под корнем, где недавно отдыхал сам. Где-то вдалеке пересвистывались лесные птицы, солнце слегка склонилось в сторону горизонта, под сенью деревьев царила приятная прохлада... Подходящее место и время, чтобы умереть для всех второй раз. Джонатан подпихнул ногой догорающие сучья поближе к выбоине, носком сапога поддел пару головешек, выкатил их к подстилке из сухой травы и, вытащив мерцающую на конце ветку, немного подпалил корень; сырой и толстый, тот не мог гореть и просто тлел, распространяя зловоние. Все выглядело просто: слишком близко разведен костер, пень задымился, и человек стал задыхаться во сне, а тут еще угольки выкатились из огня и подожгли постель... Проблема разрешилась сама собой - преследователь мертв.

Уходя, Джон подбросил в костер свежесрезанных зеленых веток с листьями, которые мгновенно дали густой дым, начавший распространяться по лесу. Встревоженные птицы на мгновение умолкли, но потом запели снова, ветер шумел в кронах деревьев, склоняя и раскачивая стволы. Почему-то Джонатан предельно четко помнил запах того леса: сладковатый аромат гниющих листьев и хвои, смешанный с дымом.

Несколько часов спустя Линдейл, прятавшийся все в том же замаскированном ветками овраге, наблюдал, как привлеченные дымом наемники отыскали тело и оказались вполне удовлетворены увиденным: они затушили пень и костер, тщательно собрали и закопали все угли, после чего, забрав труп, убрались восвояси.