Люди сорок девятого (СИ)

Учась в университете, он в свободное время посещал занятия по физике и астрономии, даже ездил в какую-то обсерваторию и глядел в телескоп. Что-то завораживало и притягивало его в темных глубинах космоса, в блеске далеких звезд и комет. Он читал все, что мог достать, собирал самые новейшие работы в этой области: о спектральном анализе в астрономии, об открытии новых планет и их лун... Та книга, первой попавшая ему в руки в библиотеке деда, определила это увлечение. Он просил всех знакомых, отправляющихся в Европу, привезти или переслать новые труды. В тот день, когда Линдейл-младший принял решение записаться в армию, на его столе лежала книга "Этюды звездной астрономии" Струве и законченный рукописный английский перевод, сделанный по его заказу одним полиглотом. Эти листки отправились в его солдатский ранец и были неоднократно перечитаны на привалах и на марше, а потом горели в пламени костра, согревающего оборванного босого конфедерата зимой. Джон отвлекался от голода и ноющих ступней размышлениями о строении галактики... Он до сих пор любил смотреть на звездное небо и читать о нем все, что удавалось достать. Горы на луне, каналы Марса, пятна на солнце, атмосфера Венеры, не так давно открытый Нептун - все это привлекало его так же сильно, как и раньше. Линдейл помнил, как поразило его открытое Галлеем движение звезд в пространстве, он не решился рассказать об этом Солу, потому что сам не мог до конца осознать этот факт и вообразить, как все происходит. Он сомневался в гипотезе Канта об образовании небесных тел, как и в возможности осуществления теорий утопистов, потому что чувствовал нутром, что ужасно сложный и одновременно гармоничный мир не мог возникнуть в результате цепи случайностей, и не может он быть построен по воле одного человека, основывающегося на мыслях других людей. Много раз, отыскивая в темном небе луну или альфа-Центавра и прикидывая, сколько лет идет до земли свет и сколько понадобиться времени, чтобы добраться туда с быстротой локомотива, летящего на пределе своих скоростей, он упорно шептал то, во что верил, как в предназначенное Богом, и на что надеялся, хотя знал, что дожить до этого не суждено, возможно, даже его внукам и правнукам: "Мы будем там. Когда-нибудь..."

- А платят вам хорошо? - снова услышал он встревоженный голос Сола, вернувший его на землю. - Может, вы недоедаете?

- Мне платят достаточно, - набрав побольше воздуха в легкие, вдохновенно лгал Джон. - Я работаю в одной больнице в Чикаго, но у меня уже есть несколько постоянных клиентов и, возможно, вскоре я займусь только частной практикой, а потом открою свою клинику. Вот тогда будут по-настоящему большие деньги.

- А почему Чикаго? - спросил старик. - Это же так далеко... И кругом никого из знакомых, только янки...

- Да, - кивнул Джон, - очень далеко, поэтому я не могу часто навещать тебя, понятно? Это действительно в самом логове янки, но они платят золотом и больше, чем в любом другом месте в этой стране.

- Масса Джон... старик заплакал. - Простите... Простите меня, дурака старого... За то, что я ту вазу набил этими никчемными бумажками... Надо было драгоценности туда прятать...

- Ты не виноват, Сол, - снова успокаивал его Джон. - Не виноват... Знаешь, а они все-таки согласились обменять эти бумажки на деньги, да. На второй год Реконструкции, по-моему. Получилось, конечно, не очень много, но я оплатил часть обучения именно ими.

Лицо Сола расплылось в улыбке и посветлело, на мгновение Линдейлу даже показалось, что сама его темная кожа излучает сияние.

- Масса Джонни, - шептал он, обнимая Линдейла за шею, - я так рад... Так рад, что хоть чем-то помог.

Несколько минут Джонатан отдыхал от усиленной умственной работы, пока Соломон наяву грезил об ушедших временах, и молил Бога, чтобы старик не вспомнил еще что-нибудь, о чем необходимо спросить.

- Значит, вы теперь доктор Джонатан Линдейл, - все еще со слезами на глазах спросил наконец Сол и, не дожидаясь ответа, продолжил: - А ваш университетский друг, о котором вы рассказывали нам? Как же его зовут... Стив Майлс...

- Стив... Тоже окончил университет и вернулся в Теннеси, но мы часто переписываемся с ним. Он женился, у него растут трое ребят... - говорил Линдейл, и погруженный в воспоминания старик не видел, что рассказчик уже не смотрит ему в глаза, а блуждает взглядом по растрескавшейся штукатурке на стене. Стив. Его мертвенно бледное лицо и кровь, тонкой струйкой стекающая по щеке изо рта. Джон не мог вспомнить точно, где видел друга в последний раз, но лицо его было перекошено ненавистью.

- В последний раз он писал мне, что дела у него пошли на лад, и предлагал мне перебираться к нему, но я как-то не собрался... - продолжал он почти машинально.

- Из-за девушки? - внезапно спросил Сол с нескрываемой надеждой в голосе: - У вас есть знакомые девушки? Это нескромный вопрос, конечно, но...

Голос старика дрожал в ожидании, и разочаровать его Линдейл не мог...