Люди сороковых годов

Пока мы ездили в Ливны и Елец, на фронте произошли крупные организационные изменения в командовании. Приехав на командный пункт, мы узнали, что войска левого крыла Брянского фронта выделены в состав нового фронтового объединения, задача которого состоит в том, чтобы удержать гитлеровцев на подступах к Воренежу и создать оборону по реке Дон. Новому фронту присваивалось наименование Воронежского. Воронежский фронт пока формировал генерал-лейтенант Ф. И. Голиков, на Брянском оставался его бывший заместитель генерал-лейтенант Н. Е. Чибисов{34}.

Отныне задача Брянского фронта сводилась главным образом к осуществлению той операции, которую планировал прилетевший сюда начальник Генерального штаба генерал-полковник А. М. Василевский: танковые войска фронта - 5-я танковая армия Лизюкова, корпуса которой в ночь на 3 июля заканчивали сосредоточение к югу от Ельца, 1-й танковый корпус Катукова и другие танковые соединения должны были нанести сокрушительный контрудар по растянутому левому флангу фашистской группировки, прорвавшейся на восток. Поскольку на данном участке мы располагали значительным превосходством в танках, ожидалось, что эта операция окажет весьма существенное влияние на весь ход событий.

Естественно, что все мы, военные корреспонденты, с величайшим энтузиазмом устремились из района Ельца к рубежу реки Суховерейки, куда прорвались наши танковые соединения. Вопреки своему названию эта река изобиловала мокрыми, болотистыми поймами, труднодоступными для танков, но мы тогда этого не знали и были уверены, что танки с ходу форсируют ее и устремятся на юг, ломая сопротивление гитлеровцев и дезорганизуя их тылы.

Поначалу контрудар развивался как будто бы нормально, хотя генералы, командовавшие танковыми соединениями, были серьезно озабочены отсутствием должной артиллерийской, авиационной и пехотной поддержки. При обычном развитии операции пехота, артиллерия, авиация должны были бы расчистить дорогу танкам, тогда мощные танковые соединения вошли бы в прорыв и помчались вперед, громя гитлеровцев, как это и происходило много раз в последующие годы. Теперь же танкам приходилось воевать самим, подменяя собой и артиллерию, и пехоту и подставляя свои башни атакам гитлеровской авиации, которая действовала почти беспрепятственно. Это, естественно, вело к большим потерям среди танкистов.

Однако приказ есть приказ, и руководители танковых соединений дисциплинированно и творчески его осуществляли, стремясь выжать максимум возможного из своих собственных сил.

1-й танковый корпус Катукова перешел в наступление точно в назначенный час после огневого налета одного лишь артиллерийского полка - это было все, чем располагала приданная танкистам стрелковая дивизия. Пошли в атаку и другие танковые корпуса. Они столкнулись грудь с грудью с немецкой танковой группировкой, прикрывавшей непомерно растянутый левый фланг наступавших гитлеровцев.

Первая схватка танкистов с немецкими мотомеханизированными частями длилась около суток. Расставив противотанковые орудия в глубине деревенских улиц, сараях и домах, гитлеровцы пытались задержать советские танки. Но тщетно. Гитлеровцам пришлось оставить одну деревню, за ней другую, потом третью.

А на следующий день начался бой за тот самый лес, в котором несколько дней спустя мы нашли командный пункт наших танкистов. Атаку наши танкисты предприняли сразу, без всякой передышки, чтобы не дать гитлеровцам оправиться от первого удара, не дать им организовать прочную оборону. Быстро пополнив боеприпасы и залив баки горючим, даже не смахнув с лиц пороховой копоти, танкисты снова бросались в бой.

Сражение за лес продолжалось целый день, У гитлеровцев было много хлопот, они едва успевали закапывать убитых. Мертвецов, словно по конвейеру, оттаскивали за реку, в деревню, и там укладывали в могилы. Когда гитлеровцев выбили из деревни, обнаружили тысячу свежих, только что поставленных деревянных крестов. И как ни удобна была для обороны эта дубрава, иссеченная овражками, раскинутая на скатах высот, гитлеровцы и суток не удержались в ней.

Они отошли за реку, заняли командные высоты, на которых стояли высокие неубранные хлеба, служившие им прекрасным укрытием. Там, среди хлебов, они зарыли свои танки, превратив их в долговременные огневые точки, расставили противотанковые артиллерийские батареи, сосредоточили команды истребителей танков. И в довершение ко всему стянули отовсюду на этот участок свою бомбардировочную авиацию, которая набросилась на наши танковые корпуса, фактически лишенные воздушною прикрытия.

Продвижение резко замедлилось. Танки горели, словно гигантские факелы. Лишь левый фланг корпуса, находившийся у самого берега Дона, смог отбросить фашистов на четыре километра. Доблестно дрались здесь вместе с танкистами и пехотинцы 4-й отдельной стрелковой бригады полковника К. В. Гаранина.