Люди среди людей

Курьерский Берлин - Париж прибывает на Северный вокзал в восемь тридцать две. Хавкин по привычке поднялся в половине седьмого. За три года в Европе он так и не отвык от индийского образа жизни. В Бомбее раннее утро - лучшее время для работы. А здесь… Вагон мчался сквозь тьму. Лишь изредка за черными, исполосованными косым дождем стеклами всплывали и таяли пятна света - курьерский, не сбавляя скорости, проходил какие-то неведомые станции. Туман и дождь - отличная погодка для человека, которого в Париже не ожидает ни одна живая душа. Конец октября. В гостиницах, конечно, еще не топят. Дежурная горничная удивленно вскинет брови: «Вам холодно, мосье? Странно. Можно, конечно, затопить камин, но это обойдется вам в лишние пять франков». Маленькая хитрость, но сколько таких хитростей ожидает приезжего в «столице мира»… Хавкин оделся и, оставив храпящего соседа-немца досматривать сны, перешел в купе-салон. Здесь было пусто и еще более сыро. На столе мерно подрагивала тусклая лампочка. Чтобы отогнать мысли о холоде и одиночестве, он принялся рассматривать купленные вчера в Берлине немецкие и французские газеты. Ничего нового, всё то же, что было позавчера и позапозавчера: перебранка англичан с немцами по колониальному вопросу и проблеме морских вооружений, какие-то убийства с тошнотворными подробностями, отъезды и приезды высоких персон. Русский министр иностранных дел граф Извольский в Париже. Портрет: плоское, будто стертая монета, лицо. Такие же стертые слова интервью: «Союз с Францией служит надежной опорой мира во всем мире. Мирные цели… счастье и процветание народа…» Чуть ниже отчет об испытании новой скорострельной винтовки, которой будет оснащена армия союзников… Апаш Коко напал на двух выходивших из бара художников… В Атлантике пошел ко дну пассажирский пароход «Баруссия». Кембриджский профессор Лайтфут в результате пятнадцатилетних исследований установил день рождения Адама - 23 октября 4004 года от сотворения мира. Парижская «Матэн» комментирует: «Сегодня праотцу человечества исполнилось бы 5911 лет и один день. К несчастью, он скончался 931 года от роду, что совершенно естественно для попугая, но для человека представляет образец редкого долголетия». В Индии чума - более миллиона смертей за полугодие; в России - бунты и расстрелы. Об этом коротко, на последних полосах. Трижды в разных газетах Хавкин наткнулся на свое имя. Берлинский корреспондент агентства Гавас сообщил, что известный бактериолог, борец с опасными болезнями мистер Хавкин, находящийся в конфликте с Индийским правительством, объезжает в настоящее время научные учреждения Европы для консультации со своими коллегами и вечером в четверг 23 октября отправляется в Париж для встречи с руководителями Пастеровского института. Журналист, очевидно, почерпнул эти сведения от сотрудников Коха в Берлине. Но кого сегодня может интересовать, куда и зачем едет бывший бактериолог Индийского правительства? Похождения апаша Коко привлекут несомненно более пристальное внимание публики.

Семь. Половина восьмого. Газеты прочитаны от корки до корки, а до Парижа еще целый час езды. Салон по-прежнему пуст, пассажиры спят. Конечно, курьерский - это не норд-экспресс, где катается знать, но и обитатели курьерского - средней руки негоцианты, обеспеченные туристы, преуспевающие архитекторы, врачи и просто рантье, едущие поразвлечься в Париж, - не привыкли подниматься слишком рано. Они появляются в салоне только в начале девятого. Из-за газетного листа Хавкин разглядывает своих спутников. Женщины, кое-как подобравшие волосы, мужчины с отросшей за ночь щетиной и мешками под глазами двигаются нарочито медленно, неохотно, не скрывая кислого выражения лица. В это холодное утро никому не хочется разговаривать. Люди молча раскрывали свои саквояжи и принимались завтракать, равнодушно, почти брезгливо. Даже немцы тянут свое пиво из толстых «мюнхенских» бутылок так лениво, будто делают это, лишь памятуя, что в Париж нельзя ввозить спиртных напитков. Жующие челюсти, полусонные глаза и равнодушие, равнодушие всех ко всему. Даже близость Парижа никого не волнует и не радует.