Люди сверху, люди снизу

Холотропка увлекла его. То, что Savva видел и чувствовал во время сессий, он не видел и не чувствовал никогда. Впору было петь Savva nagila! Ему открылся шокирующий мир гротеска, и мир этот не вмещался в испанский сапожок привычной, частично удобной, но все же смирительно-рубашечной трехмерности. Правда, первые сессии дались непросто: было страшно, скользко, непонятно и неприятно. Savva летел куда-то в кромешной тьме, то и дело натыкаясь на что-то, не имеющее названия, а потом с трудом, превозмогая боль и дикий страх, «шел» дальше – он слишком хотел познать что-то еще кроме печали, и хотя данная фраза излишне романтична для нашего текста, мы не нажмем на «Delete» и оставим все как есть, и – хуже того – продолжим повествование, искренне желая его скорейшего логического завершения. Итак…

Как-то на одной из сессий он увидел себя в околоплодных водах, а уже через миг ослепился вспышкой света, которая совпала с его первым криком. Тогда-то Savva и понял, что плач – не что иное, как финальный отголосок «смертного» сознания; последняя боль, вызванная тем, что тебя снова отправили играть в Театр Теней; тычок носом в старое разбитое корыто, и это несмотря на единственное желание никогда больше не появляться на сей – прилагательное по вкусу – планете…

Глубинные пласты психики, впервые раскрывшиеся Savve в измененном состоянии сознания, и испугали его, и восхитили: схемка «нора-барщина-желудок-погост» оказалась не более чем насмешкой… Однако позволим аффтару ненадолго прерваться и перейдем – монтаж! – к новому абзацу.

Savva перестал есть мясо и пить крепкое, а когда Женька нежданно-негаданно заявился к нему в одиннадцатом часу с коньяком и цыпой-гриль, с большим неудовольствием прервал асаны, которые выполнял ежедневно утром и вечером. «Ты чего, старик, совсем в себя ушел? Друзей нехорошо забывать!» – он говорил о каком-то «новом проекте», на котором «можно срубить кучу бабла», о ночи с незнакомкой («Обалденная грудь!»), об отпуске галопом по европам («Ты же знаешь, Таньку не убедить»), о размене квартиры, потому что тещщща достааала, достааала, достааала… Savva слушал его лишь потому, что знал лет двадцать – на самом деле, подобную пургу он запретил воспринимать себе от кого бы то ни было давным-давно. И так, будто слушая, глядел наш Savva на дымящуюся цыпу, глядел, а потом вдруг задумался о возможности появления новой ниши на книжном рынке «прикладной литературы», будь тот неладен: «КУЛИНАРИЯ ДЛЯ КАННИБАЛОВ» в серии «Легко и просто» – такого никогда не было! Каково поле деятельности, а? Сенсация! Принципиально новый продукт, который, наверняка, будет востребован: народ ест всё! Конечно, не стоит углубляться в экзотические деликатесы, типа: «Возьмите одного китайца, выпотрошите, добавьте половинку уйгура и четверть японца. Тушите два часа на медленном огне, помешивая. Поперчите. Затем добавьте заднюю часть таитянки, чеснок и зелень. Соль и перец по вкусу». Он, Savva, представил, что напишет в аннотации и на четвертой сторонке обложки ошизевший от текстов наемный editor, то и дело поглядывающий на часы (о, время, застывшее на середине циферблата! Как далеко еще до семи!): «Эта книга уникальна прежде всего тем, что каждый из вас найдет здесь блюдо по своему вкусу – будь то мясной борщ с украинским салом, французский салат “Дамские пальчики” из пальчиков парижанок или деликатес из сердца с жирком “Загадочная русская душа”» – Savvy передернуло, но мысли не отпускали. «Нас можно распотрошить так же легко, как куриц! А ей, – Savva посмотрел на цыпу, – ей разве хотелось стать гриль? Русские-гриль – нет ничего проще! Берем двух тридцатилетних провинциалов (они мягче), потрошим…»

От Женьки не ускользнул блуждающий взгляд Savvы и его слишком уж произвольное внимание: «Да что с тобой? Какой-то ты странный…» – «Странный, – не выдержал Savva и, отодвинув недопитый коньяк, зашагал по кухне. – Слышь, не грузи ближнего, а? Одиннадцатая заповедь».

Больше они, насколько известно аффтару («Аффтар, стань автором!» – вопль ангажированных буквочек), не виделись.

* * *