Люди Церкви, которых я знал

Древние монахи очень радовались приходу к ним других монахов, они смотрели на них как на земных Ангелов. По этой радости можно было судить о том, насколько успешной была духовная брань у пожилого монаха. А монах, потерпевший в этой брани неудачу, смотрел на пришедшего с презрением, как бы говоря: «Может быть, и ты достигнешь когда-нибудь моих высот».

Евгения была ревностной монахиней с мирным устроением души. Несмотря на телесную полноту, она была человеком спокойным и молчаливым. Суровые подвиги не вытеснили из её души человеческих чувств. В своей келье она оставила вбитый в стену гвоздь, на который её покойный брат, отец Иосиф, вешал свою рясу, когда навещал её. Она хотела, чтобы на него и мы вешали свои рясы, чтобы это напоминало ей о брате. Она очень печалилась, когда долгое время не слышала о нас. У неё было мягкое сердце, и она переживала о бедствующем мире. Она была человеком, как будто вышедшим из прежних времен: любвеобильным, терпеливым и молчаливым. Рядом с ней было приятно, как под освежающей тенью высокой ели; она была прохладным родником в монастыре Живоносного Источника. Это не преувеличение. Одна кающаяся признавалась мне на исповеди: «Я считаю себя недостойной, поэтому я не захожу в церковь, но стоя в её тени, молю Бога о прощении». Евгения предвидела, что отец Иосиф умрёт раньше неё, хотя он и был намного моложе. Добрая бабушка Евгения! Из-под её чёрного платка всех ласкало сияние её лица. Её крепкая вера укрепляла меня в часы малодушия.

– Дорогой мой отец, скорби и искушения сделают тебя зрелым, а иначе ты останешься пустым, как пшеница, иссушённая южным ветром. Да укрепит тебя Иоанн Богослов.

После этого она крестила меня кацеей, положив в неё ладан Великой Субботы, чтобы отогнать от меня дьявола.

Когда я вспоминаю этих людей, с которыми нас соединяет любовь Христова, то забываю о себе и ощущаю радость жизни, будто оказываюсь в райском саду.

У старицы был ещё один дар: она могла лечить различные переломы. Такая способность была очень кстати на уединённом Патмосе. Она взрастила в себе этот дар и стала отличным врачом благодаря знаниям, полученным на практике, к тому же она была хорошим знатоком различных недугов и болей. Она излечивала повреждения до того, как больной успевал понять происходящее. Я находился рядом, когда к ней из военного лагеря пришёл молодой офицер с вывихнутой рукой. Она его хорошенько осмотрела и сказала, чтобы тот положил ладонь на землю. Он послушно сделал это, совершенно не подозревая, что ему сделает монахиня. А она внезапно на неё наступила. Парень от боли громко вскрикнул и в тот же момент стал здоров. Когда она, уже состарившись, сломала себе ногу, то её отвезли на остров Калимнос, где положили в ортопедическое отделение местной больницы. Она попросила врача приподнять её, чтобы ей можно было следить за его действиями. Она сказала ему: «Если ты сделаешь так, то вывихнешь мне пальцы, и я не смогу ходить».

Так и случилось. Позднее она даже просила ампутировать ей пальцы, чтобы ей можно было ходить. Однажды я в шутку спросил у неё:

– Сколько ты берёшь за лечение?

– Сынок, беги подальше от таких вопросов, они не от Духа Христова. Христос исцеляет даром, как же мы осмелимся требовать плату за наше негодное лечение?

Тогда я понял, что такое исцеление и Кто его совершает, и чем оно отличается от лечения. Евгения была необразованной, но, находясь рядом с ней, я, подобно Антонию Великому, ум предпочёл образованности.

Евгения почила, оставшись чистой и телом, и душой. Она не познала ни мужа, ни зла, как была научена Богородицей, Которой была посвящена её обитель. Через три года были открыты её мощи. Они благоухали, а руки от локтей и ниже сохранились нетленными и остались такими же белыми, какими были при погребении (одна из них теперь находится у нас в Дохиаре, а другая в Сербии). Шов черепных костей её благословенной главы изображает крест. Так Владыка Христос наградил её за служение Ему. В своей жизни она постоянно следовала Его примеру: «Я не для того пришёл, чтобы Мне служили, но чтобы Самому послужить»^[154]. Этот урок она получила благодаря чину умовения ног, который ежегодно совершается на Патмосе в Великий Четверг^[155], и всегда поступала в соответствии с ним.

Святое служение прогоняет злые помыслы, избавляет от лютой лености, оно – осуществление величайшей из добродетелей – любви, непринуждённо готовящее к смерти и кресту.

Все знавшие её да воспоют ей песнь, приличную преподобным женам: «Моли о нас, преподобная мати, и не лиши нас твоего сострадания. Аминь».

Сестры обители Благовещения