Люди тумана. Бенита, или Дух Бамбатсе

Они прошли по извилистому входу в пещеру. Впереди шел Джейкоб Мейер, спиной вперед, точно герольд перед царственной особой; потом сама царственная особа, в образе девушки, походившей на мертвую, с длинными распущенными волосами, в плаще и с лампой в руке; позади всех шел старый, седобородый человек, олицетворение Времени, сопровождающего Красоту к ее могиле. Вскоре они достигли большой пещеры и, миновав вскрытые могилы, отверстие колодца и алтарь, остановились у подножия Распятия.

– Сядьте, – сказал Мейер, и Бенита, пребывавшая в трансе, опустилась на ступеньки у подножия креста, поставила лампу на каменные плиты пола и низко опустила голову, так что ее длинные волосы упали на ее обнаженные ноги и совсем закрыли их. Он подержал руки над ее головой и спросил:

– Вы спите?

– Да, – отвечала она странным тихим голосом.

– Ваша душа бодрствует?

– Бодрствует.

– Прикажите ей вернуться назад, сквозь многие века, к самому началу, и скажите мне, что вы там видите.

– Я вижу грубую пещеру и диких людей, обитающих в ней. Там умирает старик, – указала она вправо, – и чернокожая женщина с ребенком у груди ухаживает за ним. Мужчина – это ее муж – входит в пещеру. В одной руке он несет факел, а другой тащит козла.

– Довольно, – сказал Мейер. – Как давно это было?

– Тридцать три тысячи двести один год назад, – без колебаний ответила она.

– Пропустите тридцать тысяч лет, – приказал он, – и скажите мне, что вы видите.

Наступило довольно продолжительное молчание.

– Почему вы не отвечаете? – спросил он.

– Будьте терпеливы: я переживаю все эти тридцать тысяч лет – много жизней, много веков, но ничто не может быть пропущено.

Снова воцарилось довольно продолжительное молчание, после чего она наконец заговорила:

– Все они исчезли, и теперь, три тысячи лет тому назад, я вижу это место сильно изменившимся и населенным толпой молящихся людей в странных одеяниях с пряжками. Позади меня стоит изображение богини с жестким, спокойным лицом, перед алтарем горит огонь, и священники в белых одеяниях приносят в жертву младенца, который громко кричит…

– Дальше, дальше, – перебил ее Мейер, словно почувствовав весь ужас описываемой сцены. – Пропустите две тысячи семьсот лет и скажите, что вы видите.

Снова наступила пауза, во время которой душа, пробужденная им в теле Бениты, переживала все эти века. Наконец она медленно проговорила:

– Ничего, это место черное и пустынное, и только мертвые спят под полом.

– Подождите возвращения живых и тогда говорите, – приказал Джейкоб.

– Они здесь, – сказала она довольно скоро. – Бритые монахи, из которых один создает это Распятие, а затем их потомки, преклоняющие колени перед изображением над алтарем. Они приходят и уходят; о ком же я должна рассказывать?

– Расскажите о португальцах, о тех, которые оказались вынужденными умереть здесь.

– Я вижу их всех, – ответила она после некоторой паузы. – Их двести три человека. Они ободраны, измучены и голодны. Среди них находится красивая молодая девушка. Она приближается ко мне, проникает в меня… спросите ее, – договорила Бенита едва слышным голосом, – я уже больше не я.

Мистер Клиффорд хотел было удержать его, но Мейер сердито велел ему молчать.

– Говорите, – приказал он, но сидевшая перед ним молодая девушка только покачала головой. – Говорите, – повторил он, и чей-то голос, непохожий на голос Бениты, ответил ему на незнакомом языке:

– Я слышу, но не понимаю ваших слов.

– Великий Боже! – воскликнул Мейер. – Она говорит по-португальски. – Это открытие поразило его, так как он знал, что Бенита не говорила на этом языке. Сам же он был с ним немного знаком, так как ему довелось некоторое время прожить в Лоренсу-Маркише[29].

– Великий Боже! – воскликнул Мейер. – Она говорит по-португальски

– Кто вы такая? – спросил он по-португальски.

– Я Бенита да Феррейра. Я дочь капитана Феррейры и его жены, донны Христины, которые и сейчас стоят возле вас. Обернитесь, и вы увидите их.

Джейкоб вздрогнул и беспокойно огляделся по сторонам.

– Что она сказала? Я не расслышал, – спросил мистер Клиффорд.

Мейер перевел ее слова.

– Но это черная магия! – воскликнул старик. – Бенита не знает португальского языка, как же она может говорить по-португальски?

– Это происходит оттого, что она перестала быть нашей Бенитой и превратилась в другую Бениту, Бениту да Феррейра. Молимо был совершенно прав, когда говорил, что она унаследовала душу умершей девушки, так же как и ее имя.

– Прекратите, – сказал мистер Клиффорд. – Это слишком страшно. Разбудите ее, иначе я сделаю это сам!

– И убьете ее. Я вам говорю, что если вы только тронете или разбудите ее, то она сейчас же умрет. – Мейер указал на сидевшую перед ними фигуру девушки, которая была так бледна и неподвижна, что казалась уже умершей. – Не бойтесь, – продолжал он, – клянусь вам, что с ней не случится ничего дурного, клянусь, что я буду переводить вам каждое ее слово. Обещайте не трогать ее, иначе я ничего не скажу вам, и ее кровь падет на вашу голову.

– Обещаю, – со стоном произнес мистер Клиффорд.