Люди у океана

Был один случай, он и на мне крупный минус заработал… Ага, движется в мою сторону Митяй, электросварщик, личность заметная на станции, известная в городе: трем женам платит алименты, четвертая кормит его; прочно освоил вытрезвитель, дважды украшал своей бородатой физиономией фотоокно «Не проходите мимо». Но работник — с искрой божьей, и до глупости безотказный, до потрясения мастерский. Невыносим в жизни среди людей, незаменим в работе. О нем сказал Максимилиан Гурьянович: «Гениальное дитя, которое никогда не вырастет». Моторы, ходовая часть, электрооборудование, сварка — все может Митяй, да получше других: мозг техобслуживания, беда и радость, позор и гордость. Вот у кого получится поровну плюсов и минусов. Но каких!.. Давай, Митя, вырежь это крылышко, привари новенькое, и аккуратненько, ладно? Хозяин нервный, в больницу слег, сделаем ему на заводском уровне, поллитру, если потребуется, с меня сдерешь… Так, улыбка у тебя хорошая, как у Сикстинской мадонны почти, только не дыши на меня прямой наводкой, газовое отравление могу получить. Действуй, гений-самоучка, а я передохну.

Да, крупный минус на мне заработал… Когда поступал сюда, на СТО, случай произошел… Каким я тогда был! Сдавал в Московский автодорожный — провалился, пошел на стройку — сбежал: не по нутру раствор месить, усатому мастеру кирпичики подавать — к технике все-таки тянуло. Пришел сюда. А вид какой у меня? Патлы как у битла занюханного, бороденка — три волосинки, зато чуть не до брюха, техасы с желтыми заплатами для форса, на пальце верчу элегантно рублевый брелок с изображением Георгия Победоносца — ну, старинный герб Москвы, — а ростик у меня метр шестьдесят, да еще сгорбился, ножку отставил по-блатному. Видок, правда? Осмотрел меня внимательно начальник, любопытно так, будто редкий экземпляр в зоопарке, рассмеялся, потом как гаркнет: «Пусть они в горкоме подстригут тебя сначала, у меня станки, а не кафешантан, затянет — голову оторвет…» — и швыряет мне комсомольское направление. Я спокойненько подбираю бумажку, с ухмылочкой кланяюсь: зачем, мол, волноваться, гражданин хороший, не берешь — перебьемся, есть другие интересные предприятия. Поворачиваюсь и натыкаюсь — лбом в грудь на крупного седого человека. Он стоял, значит, позади, слушал нашу дружескую беседу. Хотел я обойти вежливо человеческую глыбу, но седой придержал меня, сказал: «Подожди минуту в коридоре». Ладно, просит пожилой, надо уважить. Засекаю: если через минуту не явится… Ровно через пятьдесят секунд вышел из кабинета, придавил лапищей мое хилое плечо: «Шагай за мной, — и повел, подталкивая в спину, как родной любящий папаша, на территорию станции техобслуживания. — Будешь в моем личном подчинении». Выдал замасленную робу, поставил мойщиком — драить, наводить шик-блеск частнособственническим авто. Ну, я честно отработал смену, а на другой день вызвал меня за ворота рыжий ханурик, малознакомый с виду, переговорили мы с большим взаимопониманием, вынес я ему два карбюратора и три бензонасоса, получил тридцатку, и тут нас прихватил сам начальник: оказывается, из окна его кабинета шикарно просматривается площадка перед СТО, хоть кадр для «Фитиля» снимай — хищение запчастей и продажа их подозрительной личности.

Вызвал начальник техника Минусова, положил на стол два карбюратора и три бензонасоса. Даже сесть не предложил ему, а я и вообще не рассчитывал на мягкий диван: только бы сорваться да деру дать, улизнуть от суда и следствия. И запомнилось: никакой жалости к могучему человеку Минусову. «Вот тебе, — рассуждаю, — и минус натуральный, будешь знать, как в папочки родные набиваться. Тоже мне, пе-ре-вос-пи-та-тель!» Откуда такая злость взялась — до сих дней не пойму. Ведь и украл первый раз в жизни. Унизили они меня, что ли? Один грубостью насмешливой — патлы, бороденка, желтые латки; другой — лаской детсадовской. Орал, конечно, начальник, выкрикивал справедливые слова. Я его не слушал. А когда тихо, вразумительно заговорил Минусов, стал понимать: просит оставить меня, под свою ответственность. Последние слова совсем хорошо услышал: «Парень хороший, дурака свалял, да и красть он совсем не умеет…»

Остался, как видите, работаю, в техникум заочно поступил. А тот минус крупный… Для меня он плюсом обернулся, для Максминуса — не знаю, не спрашивал. Думаю, равновесие внутри себя он удержал, крепкий дядя, алмазы долбил… И по мне как резцом прошелся — срезал, где что лишнее, сформировал теперешнего Юрку Кудрявцева. Недостатков, правда, еще препорядочно у меня, но постараюсь сам обкататься на ухабах суровой самостоятельной жизни.