Люди удачи

– Да уж, надо быть ирландцем, чтобы сказать такое судье! – Хихикнув, Манди чуть не давится чаем.

Прихватив пальто, Махмуд пользуется случаем, чтобы улизнуть, пока Док не завел все ту же песню про плату за жилье, или про дверь, или уголь, который сам собой с улицы не придет, или про молоко, пролитое на кухонный стол.

В своей почти пустой комнатушке Махмуд снимает костюм в узкую полоску и вешает пиджак и брюки на покореженную проволочную вешалку. Его тонкие носки промокли на мысках и пятках, но он их не снимает, боясь ложиться в постель – при этом ему всегда кажется, будто он ныряет в ледяную воду. Раньше этим вечером он пытался встретиться с той русской, черноволосой воровкой, которую заприметил в пабе «Ведро крови». Она старше его, умнее и злее, между ними вспыхивают опасные искры. Хоть он и давал себе зарок, что больше не будет видеться с ней, сам не заметил, как очутился перед ее красной дверью. Но ее не оказалось дома, наверное, крутила шашни с каким-нибудь другим болваном. Надо ему просто порвать с этой женщиной и позаботиться, чтобы Лора о ней никогда не узнала.

Сделав глубокий вдох, он ныряет под шерстяные одеяла, его жилистые руки и ноги передергиваются, когда хлопковая простыня норовит лишить его и без того жалких остатков тепла. Ворочается в постели, старается разогнать кровь, но холод сильнее его. Уминая кулаком древнюю затхлую подушку, чтобы придать ей хоть немного сносную форму, Махмуд вдруг вздрагивает от громкого стука во входную дверь.

Слишком позднего для хороших вестей, слишком дерзкого для кого угодно, кроме полиции.

Слышатся тяжелые шаги Манди, потом скрип двери.

– Привет-привет, извиняюсь…

– Инспектор! Пожалуйте, пожалуйте.

У них на меня ничего нет и быть не может, думает Махмуд. Наверняка это из-за того нового ямайца наверху – Ллойда, или как там его: говорит, что боксер, а сам никогда не тренируется и в боях не участвует, только сидит наверху да курит травку, выпуская дым в окно.

Док повысил голос, Махмуду отчетливо слышно его через стену.

– Детектив Лейвери! Что привело вас сюда в такую гнилую ночь? Я прилагаю все старания, чтобы мое заведение было приличным, христианским, и очень, очень расстраиваюсь, когда что-нибудь в нем возбуждает у вас подозрения.

– Для чрезмерного беспокойства нет никаких причин, мистер Мэдисон, ваш ночлежный дом не единственный, куда мы намерены заглянуть сегодня. Ваши жильцы все дома? – У Лейвери сильный валлийский акцент, голоса этих двоих вместе звучат как у лорда и его егеря из комической радиопостановки.

– Думаю, да, детектив, но у нас наверху новенький, а он вроде как сам собой, извиняюсь, сам по себе.

– Нам надо побеседовать с каждым, мистер Мэдисон.

– Он здесь, здесь, – уверяет Манди.

– Начнем с Маттана.

К нему стучат еще до того, как Махмуд успевает надеть брюки.

– Кто там? – кричит он.

– Полиция. – Его застают одетым в трусы и майку. Знакомые лица. Моррис и Лейвери.

– Чего вам? – Махмуд застывает прямо перед ними.

– Где вы были этим вечером? – спрашивает Лейвери, а тем временем Моррис, пошарив повсюду взглядом, уже щупает пальто Махмуда.

– В «Центральном».

– Какие фильмы смотрели?

– Про корейскую войну и ковбоев.

– В какое время вы покинули «Центральный»?

– В половине восьмого, – обернувшись к Моррису, Махмуд резко спрашивает: – А ордер у вас есть?

Не обращая на него внимания, Моррис продолжает рыться в карманах пальто.

– Какой дорогой вы вернулись домой?

– Мимо бань.

– В кино вы были один? Видели кого-нибудь из знакомых?

– Да. Нет.

– Вы проходили сегодня вечером по Бьют-стрит?

– Нет.

– Вы носите с собой нож, Маттан?

– Нет.

– Нам предстоит обыскать вашу комнату, Маттан.

– Зачем?

Моррис хлопает по карманам пиджака, висящего на спинке стула, и находит сломанную бритву.

– Раньше я брился ею. Она не так давно сломалась.

– Другая бритва у вас есть?

Махмуд указывает на туалетный столик.

Лейвери берет со столика безопасную бритву и осматривает лезвие. И кладет на прежнее место, ничего не сказав.

– У вас есть деньги?

Моррис показывает несколько серебряных и медных монет, найденных в карманах пальто.

– Куда вы ходили после кино?

– Сразу пошел домой. – Махмуд напрягается, а Лейвери и Моррис лапают все подряд. – Что вы ищете? Зачем ходите к мне? У вас нет ордера.

– Не надо наглеть, ордер нам не нужен. Сегодня на Бьют-стрит совершено тяжкое преступление, подозревается цветной.

Махмуд фыркает:

– Почему сразу цветной?

– Вы должны сказать нам правду, где были сегодня вечером, Маттан. Дело гораздо серьезнее ваших прежних краж из магазинов.

– Я с вами не говорю. – Махмуд хватает брюки, расправляет их и быстро сует ноги в штанины.

– Убили женщину. – Лейвери смотрит ему в глаза.

– Вы лжете. Все полицейские – лжецы.

– Лучше придержите свой длинный язык. Еще раз спрашиваю: где вы были сегодня вечером?

– Ничего я вам не говорю.

Моррис трогает обе пары туфель, стоящих у постели, потирает пальцы, ощущая влагу.

– Если услышите что-нибудь, обязательно зайдите в участок и сообщите нам, понятно?