Люди в погонах

— Позвольте, вы во всем обвиняете комбата. Но ведь, как теперь выяснилось, Груздев и раньше совершал самовольные отлучки.

— Да, — глухо пробасил Жогин, — были два случая, К сожалению, я не знал о них.

— Очень плохо.

— Людей не изучаете, — заметил Павлов. — Иначе как же расценивать?

Жогину стало жарко. Мысли спутались. Переборов себя, он сказал:

— Оправдываться не буду, товарищ генерал, но обязан доложить, что раньше в первом батальоне таких безобразий, как сейчас, не было.

— Чего же вы жалуетесь? — удивился Павлов. — Выправляйте положение. Опыта у вас достаточно.

— Не в опыте дело, товарищ генерал.

— А в чем же?

— О комбате надо подумать. Ведет он себя чрезвычайно вольно, безответственно. Было бы все-таки разумно поставить вопрос...

— Нет у нас для этого оснований, — твердо сказал комдив. — Нельзя же целиком принимать ваши обвинения. И вообще, мне кажется, вы слишком увлеклись недостатками комбата. Мы уже говорили об этом. Посмотрите на него с другой стороны. Может, увидите что-нибудь светлое. Кстати, вы знакомы с тем, что он пишет?

Жогин ответил отрицательно:

— Я же вам, товарищ генерал, докладывал, что из Москвы человек приезжал, читал...

— Что там из Москвы? Самим почитать нужно. Комбат ведь он ваш, вместе работаете. Ну, а с докладом о действиях войск в современных условиях или об иностранных армиях он хоть раз выступил перед офицерами полка? — продолжал допытываться Павлов.

Григоренко подсказал:

— Через два дня Мельников будет выступать в клубе.

— Это уже хорошо. — Павлов снова повернулся к Жогину. — Простите, полковник, у меня к вам еще один вопрос. Что вы лично делаете, чтобы Мельников быстрее закончил свою работу над книгой?

Жогин плохо понимал комдива.

— Извините, товарищ генерал, — сдержанно сказал он. — Ведь я готовил материал по вопросу о состоянии дисциплины в толку...

— Вот, вот, — покачал головой Павлов. — Человек — одно, дисциплина — другое. Буду откровенным, полковник. Ваш доклад не раскрывает положения с дисциплиной в полку. За диаграммами вы не видите человека. Так и Крайнова проглядели.

Жогин нервно поджал губы, на лбу выступила испарина. «Слишком резко получилось, — подумал он. — Нельзя было так круто говорить о Мельникове. И еще эти вопросы генерала. Ну как я не уловил сразу их тона? Вот голова!»

Доклады других командиров Жогин слушал плохо. Все время его давила обида. Ведь столько готовился — и впустую. А главное, выводы какие: «Доклад не раскрывает положения с дисциплиной в полку». Ну ничего, теперь Жогин будет умнее.

* * *

Утром полковник вызвал к себе офицеров штаба. Негромко, но с обычной твердостью сказал:

— Вот что, товарищи. Приказываю с сегодняшнего дня меньше сидеть за столами, а больше находиться в подразделениях с личным составом. Начальнику штаба распределить, кто куда идет, поставить задачу. О случаях невыполнения докладывать мне. — Он помолчал, обвел, присутствующих долгим взглядом и добавил: — Думаю, что объяснять не требуется. На совещании вчера были, требования комдива об индивидуальной работе знаете.

Григоренко при офицерах ничего не сказал полковнику, а когда остался с ним наедине, заметил:

— Зря вы такую торопливость проявляете. Это ведь не траншея, которую можно захватить штурмом.

— А вы что же, предлагаете прохлаждаться? — спросил Жогин.

— Зачем прохлаждаться? Я за то, чтобы идти в подразделения. Но чтобы не сводить все это к обычным проверкам и встряскам.

— Значит, ходить и наблюдать, — усмехнулся Жогин. — Ласковыми разговорчиками заниматься, как в первом батальоне с Груздевым. Так по-вашему?

— По-моему, нужно добиться, чтобы в ротах поняли смысл индивидуальной работы, — объяснил свою мысль Григоренко. — Чтобы люди увидели какие-то примеры. А у нас есть они, в том же первом батальоне.

— Ну вот и показывайте примеры, не возражаю, — сказал Жогин уступчиво. — Это по вашей линии. А сейчас... — Он выпрямился и резко опустил руку на стол. — По батальонам!

Жогин вышел из штаба. После серьезных беспокойств и переживаний мысли его входили в обычную колею. Ноги двигались легко и быстро.

Впереди показались два солдата с катушками телефонного провода за плечами. Они шли, проваливаясь по колено в сугробы. Жогин остановился, крикнул:

— Ко мне!

Солдаты приблизились.

— Куда идете? Где командир?

Тот солдат, что стоял ближе, начал торопливо докладывать, а второй поправлял сбитую набок шапку.

— Вы долго будете возиться? — спросил Жогин. — А ну, встаньте как надо!

Солдаты вытянулись, подняли головы.

— Ну вот, — одобрил полковник. — Теперь похожи на военных. Пуговицы когда чистили? Сегодня? Правильно, хорошо. А. подворотнички почему несвежие? Не успели? Увижу еще раз в таком состоянии, отправлю прямо на гауптвахту. Поняли? Ну вот, а теперь шагом марш на занятие!

Солдаты ушли. Жогин посмотрел вслед, покачал головой: «Вот народец!»

Проходя мимо клуба, он заметил на щите афишу. Издали прочел самое крупное слово «лекция». Приблизившись, разобрал другие:

«О действиях иностранных армий. Читает лекцию подполковник Мельников».