Люди Весны

Молодая Аттай, столица весенних… Город раскинулся на пологих склонах невысоких скалистых гор. Горы обступали его с трёх сторон, а с четвёртой струилась в низине река Фиранак — Ифраннен на языке старого Королевства. К ней с гор стремились ручьи, быстрые как стрелы, холодные как лёд. Арга родился и вырос в Элевирсе. Когда Фрага ребёнком привёз его в Аттай, первым приветом новой столицы стала вода этих ручьёв, необыкновенно чистая и вкусная. Аттай сразу полюбилась Арге. В то время город был просто большим селом, в нём даже храма ещё не возвели — только разбили священный сад Фадарай с колоннами и фонтаном… С тех пор прошло сорок лет. Отсюда, с высоты, первыми бросались в глаза набережные ручьёв, отделанные ярким разноцветным камнем. Они были как ленты, вьющиеся по склону.

Арга наконец уразумел, куда принесла их Сарита. Драконица села на вершину дозорной башни высоко в горах. Порывами налетал ледяной ветер. Над головой, совсем близко плыл густой туман — то было облако. Горы и река обступали Аттай естественной линией обороны. За тем, что происходило на противоположных склонах гор, следили с нескольких дозорных башен.

Облако! Арга улыбнулся. Сарита пролетела сквозь облако и оно укрыло её. Из долины могли заметить лишь пару взмахов драконьих крыльев, и кто бы поручился, что видел именно дракона, а не случайную игру света и тени? За полётом Сариты наверняка проследили пастухи на высокогорье, но пройдут дни, прежде чем они вернутся к своим домам.

Эрлиак потёр лоб и резко выдохнул.

— Аттай, — сказал он. — Я будто спал и проснулся.

— Похоже на то, — откликнулся Арга.

Он глянул через плечо.

Минуту назад ему чудилось, что собралась толпа, но здесь были только трое солдат и их командир — весь гарнизон башни. Сержант протянула Арге большую флягу.

— Тёплое вино с травами, — сказала она. — Мы пьём его, чтобы греться. Вам тоже не помешает. Я Эмьян Риандай и сегодня это моя башня.

Арга поблагодарил, отхлебнул и передал флягу Эрлиаку.

— Я — Ториян Арга и со мной Эрлиак, прелат Цветения.

Риандай хохотнула.

— Мы узнали вас. Видно, дело важное, раз прибыли такие люди.

— Ты права, мэна Риандай, — Арга помедлил, подбирая слова. — У нас всего несколько часов. Мы идём к Святейшей Каудрай. Мы будем говорить с ней, и после она скажет народу то, что сочтёт нужным. Доставьте мэне Сарите овцу или козу. Пока что она останется в облике дракона.

Сержант молча кивнула.

Арга снова посмотрел вниз со стены и не сдержал вздоха. Предстоял долгий путь по крутым лестницам и подвесным мостам.

Священник может принадлежать лишь к одному дому, величайшему из всех — дому Фадарай, дому Цветения. Принося обеты, послушник покидает семью. Перед его именем более никогда не прозвучит имя его рода. Но это не значит, что исчезают родственные связи, ибо нет в свете цепей прочней, чем они. Став названым сыном Фраги, Арга не перестал быть Торияном. Больше века прошло с тех пор, как Святейшую в последний раз именовали Даян Каудрай, но она всегда оставалась сестрой Фраги.

Старшей сестрой.

В следующем году ей исполнялось сто сорок лет, и она стала старой, действительно старой. Старость Людей Весны отличалась от старости невесенних. Ни одна болезнь не смела подобраться к Каудрай, её разум был ясен, а дух твёрд. Но её тело изнашивалось, истончалось, слабело. В пышных белых одеяниях, в венке и цветочных гирляндах она выглядела полупрозрачной и пугающе хрупкой. Она была словно призрак или дух, закованный в вещественность роскошных одежд.

Каудрай не заставила себя ждать. Как только ей назвали имена прибывших, она спустилась в сад у подножия Белой Крепости. Эрлиака и Аргу пригласили в беседку, плотно заплетённую побегами цветущих роз.

Эрлиак низко склонился. Опустившись на одно колено, Арга поцеловал тонкие пальцы Святейшей.

— Садитесь, — велела Каудрай. — Вы устали. Скоро принесут поесть и выпить, и не надо притворяться, что я мешаю вам подзакусить.

Арга невольно улыбнулся — и сердце его сжала боль. Каудрай смотрела с безмятежной весёлостью. Горько было думать о том, какие чёрные вести он принёс ей.

Каудрай сняла свой венок и принялась перебирать цветы в нём, словно бусины чёток. Её волосы были цвета снега. Глаза, некогда голубые, а теперь выцветшие до самого бледного оттенка, поднялись на Аргу. Взгляд ощущался как дуновение свежести.

— Скажи мне, мальчик, — мягко ободрила она.

— Мэнайта… — начал Арга, теряясь.

— Были знамения, — вдруг перебила Каудрай. — Мне снился сон. Мы с Фрагой гуляли в саду, похожем на этот, но ещё красивей. И я была старухой, а Фрага молод, в расцвете лет. Он был красавчиком в своё время, разбил немало сердец… — она помолчала, улыбаясь искренне и светло. — А наутро я уронила зеркало, и оно разбилось. Старое зеркало, давно потускнело, я хранила его как память. Он подарил мне его когда–то.

Арга глянул на Эрлиака. Тот смотрел в пол.

Собравшись с духом, Арга сказал:

— Твой брат, мэнайта, прославленный Даян Фрага ушёл в сады Фадарай.

Каудрай покивала.

— Раньше или позже это случится с каждым. Но лучше — позже.

— Он пал в бою вместе со своим коневолком.

— Иначе не могло оказаться.