Люди Весны

Арга помрачнел. Маррену сохранили жизнь для того, чтобы однажды освободить его. Фрага не отрицал, что может использовать Маррена при штурме Элевирсы, но ему не нравилась эта мысль. Он вынудил Аргу дать клятву; но при этом он сознавал, что Арга может её нарушить… Всё это представилось Арге слишком сложным, и он отложил размышления. Время для них придёт позже. «Какова усмешка судьбы, — подумалось ему. — Несчастье привело меня сюда. Но не случись его, всё могло бы закончиться горшим несчастьем. Достаточно. Если Маррен не примет Закон Прощения — это значит, что он всерьёз рассчитывает выйти отсюда по своей воле. Тогда я его убью».

Эрлиак шагнул вперёд.

— Маррен, — отчётливо произнёс он. — Последний из Чёрной Коллегии.

Звякнули цепи. Колдун поднял узкую бледную руку и шевельнул пальцами. Его мертвенные светочи закружились быстрее и слились в ровный мерцающий вихрь у самого потолка. Арга поднял взгляд и тотчас отвёл: его замутило. «Я был прав, — повторил он безмолвно, — он становится сильнее…»

Маррен лежал на полу камеры — не на своём тощем тюфяке, а прямо на ледяном камне. Он опустил руку вялым движением, как будто игра со светом смертельно его утомила. «Притворство», — подумал Арга.

Колдун вздохнул.

— Эрлиак… — протянул он и зевнул, словно от скуки. — Майян Эрлиак, внук Воспринятого, младший сын младшей ветви самого малого из весенних Домов. Удивительно, как в одном человеке помещается столько тщеславия.

Арга невольно покосился на Эрлиака. У того вытянулось лицо, ноздри дрогнули от ярости.

Маррен медленно сел. Он не опирался на руки и двигался, как змея. Его чёрные волосы напоминали какую–то тяжёлую жидкость, они бесконечно стекали по его плечам и груди, а на полу собирались в озерца. Когда Арга видел Маррена в последний раз, волосы колдуна уже были длиннее его роста, а теперь стали ещё длиннее. Почудилось, что их кончики шарят по камням и тянутся к решётке. Арга уставился в стену. Чем дольше он смотрел на колдуна, тем ярче становилась иллюзия.

— Ну же, Эр–ли–ак… — Маррен засмеялся, в голосе его звучала тихая нежность. — Скорее прячься за Аргу. А не то я могу ещё чего–нибудь рассказать. Я много чего могу порассказать, святой отец… Брысь с глаз моих! — вдруг взвизгнул колдун так, что резануло уши, и закончил прежним змеиным шёпотом: — Арга мне нравится, а ты — нет.

На скулах Эрлиака играли желваки. Но когда он заговорил, голос его звучал ровно:

— Волей Ториян Арги ты выйдешь отсюда, — сказал он, — это правда. Ториян Арга возьмёт тебя на поруки, как то дозволено Судией. Но Закон Прощения предложу тебе я, и от меня ты его примешь. Поэтому веди себя тише.

— Ах да, — сказал Маррен. — Да, да.

Он встал и подошёл к решётке. Длина цепей позволяла ему прижаться к ней грудью и высунуть наружу кончики пальцев, но не больше.

— Арга, — окликнул он неожиданно просто и дружелюбно.

Арга посмотрел на него. Маррен склонил голову набок, коснулся виском вертикальной перекладины. Его взгляд менялся. Холодные глаза древней рептилии оживали, становились яснее, в них появились зловещие огоньки. Прежде лицо колдуна казалось лишённым возраста; теперь оно стало противоестественно юным и оттого — ещё более отталкивающим.

— Итак, Фрага сдох, — колдун прижмурился от удовольствия. — Он сдох, и его смерть была жалкой. Я знал это. Но такую новость приятно слышать даже в сотый раз. Это личное, знаешь ли, — он захихикал. — Не могу его простить. Надеюсь, ты меня понимаешь.

— Мы теряем время, — сухо сказал Арга.

Тяжёлые подозрения охватили его.

«Колдун сумел заглянуть в будущее Фраги, — подумал он. — Колдун предвидел, что я его выпущу. А собственную судьбу после Закона Прощения он увидеть не смог?» Что, если священники ошибаются? Если Закон не сломит волю Маррена? Сейчас колдун способен только болтать и играть с иллюзиями, но и этого хватило ему, чтобы смутить двух весенних. Он заставил их смотреть на себя и покорно выслушивать гнусности. А когда он окажется на свободе, то будет сильнее, намного сильнее, чем в тот день, когда Фрага его пленил…

«Оружие несоразмерно противнику», — вспомнил Арга. Возможно, Фрага и здесь был прав. Колдун слишком опасен. Ни Цания, ни даже Элевирса не стоят такого риска. Его воля твёрже стен Железной Цитадели. Его разум глубже её подземелий. Его коварство неизмеримо. Иного маги Чёрной Коллегии не потерпели бы в своих рядах.

Решимость Арги поколебалась.

Но отступать было некуда.

— Дайте мне меч, — позвал Арга стражников и прибавил: — Инн Эрлиак, начинай.

Эрлиак оглянулся на Аргу с вопросом. Тотчас в глазах его засветилось понимание, и он едва приметно кивнул.

Маррен поморщился.

— Что за малодушие! — укоризненно сказал он. — Вы недостойны ваших святых предков. Хотя… ваш главный святой — забитый дурачок, такой робкий, что не решился даже засадить шлюхе…

— Заткнись! — рявкнул Арга, и Маррен заулыбался. — Хватит болтовни. Выбирай — Закон или это? — Арга поднял руку. Тускло блеснуло стальное лезвие. Острие меча коснулось решётки рядом со щекой Маррена.