Люди Волка

— Лжец! — опять прошептал Издающий Клич со своего ложа. — Ты взял мои копья! А потом забрался на гребень холма, в заранее выбранное место, и стал метать их оттуда… Мои копья! Чтобы никто не знал, кто сделал это! Мой чум как раз напротив костра, Вороний Ловчий. Ты загодя все продумал.

— Твои копья? — усмехнулся Вороний Ловчий. — Видать, я слишком сильно бил тебя по голове… Ты не в себе.

— У кого копья? — спросил, оглядевшись, Поющий Волк. — Где копье, которое ранило мальчика?

Отец Изогнутого Корня вышел вперед. По щекам его текли слезы. В руках его был короткий деревянный осколок, весь окровавленный. — Волчий Сновидец подобрал это там, где ранило моего сына. Это не наше копье. у Народа таких не водится… Слишком короткое.

Поющий Волк взял в руки злосчастное оружие и показал его всем собравшимся:

— Это копье Издающего Клич. Поищите на земле, там, где ранило мальчика. Вы найдете отделившееся древко. Такие копья делает только Издающий Клич.

Какая-то женщина заплакала, коснувшись древка, запачканного кровью Изогнутого Корня.

Поющий Волк обратился к Вороньему Ловчему:

— Нарушение мира и убийство одного из Народа карается смертью.

Четыре Зуба печально закрыл глаза. Он как будто окаменел.

Волчий Сновидец подошел к брату, заглянул ему в глаза и произнес:

— Я просил тебя не стоять у меня на пути. Я вижу, как извивается твоя тропа, но всего предсказать не могу. Уходи от нас! Прочь! Ищи свою судьбу.

Вороний Ловчий хмыкнул:

— Ты отлучаешь меня от Народа? Проклинаешь меня?

— Он заслужил смер… — вмешался Поющий Волк.

— Уходи! В эту самую минуту, когда мы говорим с тобой, паутина судьбы вьется и оплетает нас, брат. И тогда, — голос Волчьего Сновидца дрогнул, и он глубоко вздохнул, — тогда настанет наша последняя встреча. Противоположности сойдутся. И тогда настанет для всех нас последний суд.

— Один Отец Солнце знает, что ты имеешь в виду, — ответил Вороний Ловчий. Глаза его сердито бегали.

— Ты должен понять, брат. Или останешься во Тьме. Что ты выберешь?

Вороний Ловчий повернулся и бросил взгляд на возбужденную толпу:

— Я объявляю моего брата ведьмаком! Я обвиняю его перед всеми вами. Я, Вороний Ловчий, не пойду вслед за ведьмаком во Тьму! Я один пойду на Других и Покажу им свою доблесть!

Он заглядывал в глаза слушающим, всех своих бывших спутников буравя огненным взглядом.

— Кто пойдет за мной? — спросил он.

Никто не отозвался. Никто не двинулся с места.

Прошло несколько мгновений.

Наконец Четыре Зуба произнес:

— Никто не идет с тобой, Вороний Ловчий. Отлучаю тебя от Народа.

— Но он — убийца! — возмутился Поющий Волк. — За убийство полагается…

— Нет, — покачал головой Волчий Сновидец. — Вороний Ловчий не будет предан смерти за убийство Изогнутого Корня. И он не отлучается от Народа.

Четыре Зуба поглядел на него. Его дряхлое лицо побагровело от гнева.

— Ты осмеливаешься спорить со старейшиной… —Он запнулся, увидев Сон в глазах юноши. Вздохнув, он опустил глаза. Ссутулившись, он еле слышно произнес:

— Да, Вороний Ловчий не отлучается от Народа.

— Но он должен один идти навстречу своему будущему.

— Трусы! — воскликнул Вороний Ловчий. — Другие в пыль вас сотрут! Спасение — не здесь! Сражайтесь с Другими! В этом — моя честь, и я от нее не откажусь.

Некоторые пытались удержать его, но Вороний Ловчий вырвался и направился в свой чум. Люди расступились, пропуская его. Не говоря ни слова, он собрал свое оружие, одежду и дорожный мешок и пошел вверх по тропе. На кромке гребня он остановился и обернулся. Его одинокая фигура мрачно смотрелась на фоне голубого неба. Безнадежно взмахнув рукой, он исчез за холмами.

Поющий Волк, вздохнув, обернулся к Волчьему Сновидцу. Лицо того было бледным, как у мертвеца.

— Помоги мне, — тихо произнес он.

Поющий Волк взял его за руку и повел в чум Цапли.

— Конец близок, — шептал Волчий Сновидец. — Видишь паутину? Она оплетает Тьму. Это будет… будет. — Он не мог сдержать дрожи.

Страх шевельнулся в сердце Поющего Волка.

Невысокое пламя горело на дне ямы. «Почему это мне выпало? Я не гожусь для этого. Народ должны возглавлять старейшины. Почему Поющий Волк позвал меня сюда?» Пляшущая Лиса натянула на голову лисий капюшон, прячась от проникающего в пещеру ветра.

Поющий Волк, нахмурившись, глядел в огонь. Четыре Зуба выглядел больным. Случившееся, видно, ранило его до глубины души. Дождь барабанил по сводам чума. Сам воздух казался тяжелым, сырым, вязким от запахов, исходивших от лагеря и гейзера. Ночь была прохладная, 0 костер едва согревал тесный чум.

— Думаю, надо всем уходить сквозь ледовый ход, — сказал после долгого молчания Поющий Волк.

— Выбора особого нет, — согласилась Пляшущая Лиса, бросив взгляд на мерцающие у входа в чум дождевые струи. — Другие уже все знают про этот ход. Лунная Вода им рассказала.

— Может, они все же дадут нам уйти, — погасшим голосом сказал Поющий Волк. Вновь и вновь он тер пальцами воспаленные глаза.

Четыре Зуба молча сидел в глубине чума и, медленно раскачиваясь, беззвучно шевеля губами, глядел в огонь. Все были потрясены, измучены и опустошены. Слишком странные и страшные вещи происходили рядом с ними.