Люди желтых плащей (СИ)

   В отличие от меня, Арта бьет крупная дрожь, как если бы кто-то подсоединил к его ушам пару электродов и включил тумблер. Цианозные губы, искривленные идиотской ухмылкой, темные круги вокруг глаз (под левым налился солидный фингал), контрастирующие на белом лице, отчего мой друг похож на тощего филина...

   Колонна мурашек перебегает с затылка на спину, и меня сковывает леденящий ужас. Артем сошел с ума... Свихнулся. Сомнений в этом быть не может. Этот безумный блеск в его глазах, который ни с чем не спутать. Его гибнущий мозг агонизирует, клетка за клеткой сжираемый вирусом "розового дождя", побуждая своего хозяина вести себя ненормально, неестественно. Пугающе.

   -- Что -- дождь?

   -- Дождя, Макс, дождь... Ты не видишь?

   -- Да, я вижу. Мы попали под дождь, Арт. Это конец...

   -- Да нет же, идиот! Не конец!

   Он точно съехал с катушек. Боже, за что мне это?

   -- Арт, ты не в се...

   -- Дождь, Макс! -- кричит Арт, и с моих глаз вдруг спадают шоры. -- Ты что, не видишь? Дождь нормальный!

   19:48

   Шаг. Еще шаг. Боже, как болит голова...

   Я считаю дни. Сколько прошло с начала конца? Сутки? Двое? Не больше трех, точно. А кажется, что прошел месяц -- столько всего пришлось пережить. Когда все начиналось, я знал, что нам придется несладко, но даже не подозревал, что будет так круто. Каждый день -- новое сражение за жизнь, каждый час новое испытание. Как на любой войне, время растягивается здесь... Неделя вечной гонки со смертью равна году обычной жизни в мире, канувшем в бездну.

   Меня снова мутит. Наклоняюсь вперед, упираю руки в колени и стравливаю на землю желчь -- ничего другого во мне не осталось. Бредущий рядом Арт останавливается, пережидает. Его пошатывает, руки и ноги в крови и грязи. Особенно кровоточит правое запястье. Хомут, который он все-таки сумел перегрызть, глубоко вошел в плоть, поэтому грызть пришлось не только пластмассу, но и кожу.

   Проблевавшись, стою с полминуты, возвращая дыхание. Потом возобновляем путь. Босые ноги шлепают по холодной грязи, но нам не холодно. И не жарко. Нам никак. Людям, полчаса назад родившимся заново, не до плотских капризов.

   Что день грядущий нам готовит? Какие испытания? Переживем ли мы новый бой? Лучше всего не думать об этом. Эта тактика испокон веков помогала солдатам не свихнуться на войне -- поможет и нам. Как сказал один командир одному новобранцу: "пока ты не поймешь, что уже умер, ты не сможешь выйти из окопа".

   Выбредаем на Зорге. Как и ожидалось, наши машины исчезли. А вместе с ними исчезло все, что было внутри: плащи, ружья, провиант, медикаменты и бог знает что еще... Мы все потеряли. Кроме наших жизней, конечно. Однако без всего этого сохранить их будет в десять раз сложнее. А впереди новый бой, новые испытания.

   "Мы уже умерли"...

   -- Надо раздобыть одежду, не то околеем, -- говорю Арту. Весь дрожу от холода, в израненной голове что-то постоянно стреляет и дергает. В глазах двоится. -- И каких-нибудь таблеток... У меня сотрясение мозга, кажется.

   -- У меня тоже, -- отвечает Арт. -- Только... только давай сначала отдохнем немного...

   Черт, да ведь он совсем зеленый! Поразительно, как он вообще стоит на ногах.

   Присаживаемся на бордюр, и на меня обрушивается смертельная усталость. От дома родителей до дороги шагов триста, но мы чувствуем себя так, словно проделали километров пять, не меньше. Если бы только нам удалось найти машину. А впрочем, без пары часов "тяни-толкай" нам отсюда не выбраться. Одна мысль, что снова придется толкать машину, вызывает приступ тошноты, и я отхаркиваю на землю сгусток желтой слизи вперемешку с кровью.

   Потом меня окликает знакомый голос.

   Поднимаю голову и смотрю через дорогу.

   С другой стороны улицы мне машет рукой Михась. Друг, которого я больше никогда не надеялся увидеть.

   20:00

   Дрожа под плащами, позаимствованными у друзей, заканчиваем нашу печальную историю. На лицах Михася и Витоса гамма чувств: беспокойство, сочувствие, удивление, мстительное презрение к нашим мучителям, много чего. Но нет злости. Нет злости, а она должна быть. Должна, потому что, будь они мудрее, нам не пришлось бы разделяться. Будь мы мудрее -- не потеряли бы машины и все нажитое добро. Так что они должны злиться на нас точно так же, как мы злимся на них. Как я злюсь на них. Злюсь до такой степени, что если бы не плачевное физическое состояние, кинулся бы на обоих с кулаками.

   Пока мы говорим, Виталик то и дело озирается по сторонам, высматривая нежданную угрозу, держа оружие наготове. Оружие, которого у меня больше нет.

   -- Ну, а вы чо вернулись? -- спрашивает Арт, когда история закончена.

   Внутри него тоже все клокочет, это видно невооруженным взглядом. Но Михась с Витосом продолжают делать вид, будто ничего не замечают, а, может, и правда не замечают... Страшно представить, как мы оба выглядим со стороны.

   -- Кто-то вызвал нас по рации, -- объясняет Михась. -- По ходу, это были ваши "друзья". Пробивали, нет ли кого поблизости. Когда мы ответили, они исчезли с частоты и больше не появлялись. Ну, мы сразу заподозрили неладное...