Люди Зимнего дворца

Около половины 11-го великие князья вернулись в Зимний дворец и начали одеваться для выхода в Большой собор. Обедня и выход окончились в час. Позавтракав у родителей, Александр и Владимир вернулись в свои комнаты, а затем опять поехали делать визиты. Они заехали ко всем членам императорской фамилии и, кроме того, к военному министру, генерал-губернатору, генералу Плаутину, графу Строганову и графу Перовскому. Домой, в Зимний дворец, вернулись в 3 часа пополудни. Остальное время до обеда великие князя читали. В этот день молодые люди обедали у родителей, а в 6 часов пришли к себе и вновь сели читать. В 7 часов великие князья переоделись, чтоб ехать в Большой театр. После спектакля они вернулись домой «в исходе 11 часа. Еще Александр Александрович не успел снять с себя курточки, как к нам пришел государь… великие князья совершенно улеглись в половине 11-го»[464].

Наступление Рождества и Нового года было связано с традиционными гаданиями. Видимо, эта традиция появилась во второй половине царствования Николая I, когда в сценарии его власти отчетливо обозначилось национальное начало, а закрепилась при Александре II, точнее, при императрице Марии Александровне, симпатизировавшей славянофилам.

Императрица Мария Александровна с удовольствием наблюдала за тем, как гадают ее фрейлины. Поскольку фрейлины были, естественно, сплошь незамужние, то гадали, конечно, «на женихов» (1862 г.): «Давали петуху клевать овес, топили олово»[465]. Эта традиция воспроизводилась на протяжении десятилетий. 2 января 1877 г. сын императрицы Марии Александровны записал в дневнике: «… вечером у нас гадание. Мама немного… несмотря на это она хотела, чтобы были гадания… Отличные были шутки: лоханка с водой и записками, разные сюрпризы, петух с зернами, который, по обыкновению, неприлично себя вел, зеркало и под столом, я пугал девиц, дергая их за платье…»[466].

Традиционно шумно в Зимнем дворце встречали Масленицу. Гуляли так, что в мемуарах встречаются упоминания о «масленичных беснованиях» – и это при чопорном Императорском дворе.

Отметим и то, что буквально «под боком» у Зимнего дворца, на Адмиралтейской площади, традиционно устраивались народные балаганы, которые охотно, и по возможности инкогнито, посещали молодые великие князья. А напротив Зимнего дворца, на льду Невы, устраивались огромные горки и ипподромы. Современник вспоминал: «Здесь за два-три дня до начала масленой недели вырастали высокие, широкие и длинные ледяные горы – и „под горами“ закипало многолюдное народное гулянье со сравнительно большой и разнообразной зрелищной частью, сосредоточенной в расположенных кругом балаганах. Но как бы ни были пестры впечатления от этих гуляний, в основе их все же оставались ледяные горы. И вполне естественно, что, подразумевая все это гулянье в целом, в народе обычно говорили: „погулять на горах“, „погулять под горами“».

B. C. Садовников. Балаганы на Адмиралтейской площади. 1849 г.

К. Е. Маковский. Народное гулянье во время Масленицы на Адмиралтейской площади в Петербурге. 1869 г.

Н. Серракаприола. Катальные горы на Большой Неве. 1817 г.

А. Автаномов. Зимние бега на Неве. 1859 г.

Традиция масленичных гуляний, восходящая ко временам Московского царства, оказались столь прочна, что и немка по рождению Екатерина II с удовольствием отдавала дань этому празднику. Английский посол лорд Мальмсбери упоминает в мемуарах, что в 1778 г. «императрице угодно было устроить в течение Масляницы праздник, который великолепием и изяществом превзошел все, что можно придумать в этом роде. За ужином десерт подавался на драгоценных блюдах, сверкавших каменьями, на сумму до двух миллионов фунтов стерлингов. А во время игры в макао (игра, очень распространенная здесь в эту минуту), кроме денежнаго выигрыша, бриллиант, ценою в 50 р., выдавался ея императорским величеством всякому, кто имел „девять“ (высшая цифра, достигаемая в этой игре). Таким образом были розданы сто пятьдесят бриллиантов»[467].

По свидетельству графини В. Н. Головиной, последняя Масленица императора Павла I в 1801 г. была «очень оживленной. Император приказал Александру Павловичу давать у себя балы, а в Эрмитажном театре бывали маскарады, для входа в которые было совсем немного билетов, вследствие чего там собиралось общество более избранное, чем обыкновенно в подобного рода увеселениях. На этих балах великий князь Александр начал обращать внимание на красавицу Нарышкину».