В Нью-Йорке существует целое поколение брошенных детей. Статистика говорит, что количество этих несчастных в Нью-Йорке гораздо более чем в Лондоне, Ливерпуле и других городах старого света. Это птицы небесные американских городов. Они живут со дня на день крошками, падающими со стола богатых, и кроме того занимаются маленькими ремеслами. Одни из них зимою метут улицы перед домами и получают за это несколько центов. Летом они продают дешевые леденцы. Другие ходят по улицам со щеткой и ваксой, что далеко не лишнее, так как американская прислуга терпеть не может чистить сапоги. Наконец, существует важная категория так называемых News-boys. Буквально это значит
Маленький Джэк, племянник одного из полицейских, принадлежал к категории этих News-boys. Услышав голос, произносивший его имя, он сейчас же узнал зовущего. Бросив вокруг себя поспешный взгляд, он узнал своего почтенного дядю и, надо сознаться, что его первым движением было бежать. Но второе было лучше, а главное дело — благоразумнее. Он сообразил расстояние, отделявшее его от полицейских, и нашел, что ему не успеть уйти от них. Тогда, сделав плачевную мину, он подошел к дяде.
— Здравствуйте, дядя Пибоди, — прошептал он с худо скрываемой боязнью.
— Здравствуй, негодяй! — отвечал дядя. — Вот до чего дошел сын моей сестры, что он принужден кричать по улицам газеты!.. Пусть я буду проклят, если когда-нибудь предполагал это!.. Скажи мне, наконец, зачем ты оставил родительский дом?.. Негодяй!.. Ну, отвечай! Маленький разбойник!..
И к строгости почтенного дяди против воли примешалось волнение, которого он не мог победить.
Умный мальчишка сейчас же понял, какую выгоду может он извлечь из этого волнения.
— Вы это очень хорошо знаете, — сказал он, приходя в себя.
— Нет, я этого не знаю!..
— Нет, знаете, дядя, вы знаете, что я хочу заниматься вашим благородным делом. «Я хочу быть тем же, что и дядя Пибоди, — говорил я каждый день моей матери, — я хочу быть так же, как и он, одним из наших лучших сыщиков!..»
Дядя Пибоди, видимо польщенный словами хитрого Джэка, не мог удержаться, чтобы не сказать вполголоса:
— Что же, если у него действительно настоящее призвание!..
Джэк поймал эту фразу на лету.
— Настоящее призвание? Разве вы можете сомневаться в этом, дядя? Сколько раз я почти против вашей воли следовал за вами в ваших розысках?.. Сколько раз умолял я вас взять меня к себе в помощники?
— Это правда! Это правда!.. — говорил Пибоди, качая головой.
— Но моя мать постоянно отказывала мне, тогда я и убежал. Будучи свободен в моих действиях, я подумал, что может быть я сам сумею выучиться. Потому что для того, чтобы выучиться этому искусству, им надо начать заниматься смолоду. Вы сами говорили это при мне! И в мои годы вы уже успели отличиться, не правда ли, дядя Пибоди?
— Это правда! Это правда! — вскричал против воли Пибоди.
— Значит, вы видите, что я прав? — вскричал Джэк, считая себя уже уверенным в победе.
Между тем де-Керваль и другой агент отошли от Пибоди, чтобы не мешаться в его семейные дела.
Они сделали несколько шагов, говоря о занимавшем их деле, потом с нетерпением подошли к дяде и племяннику.
Вдруг слово «
— Что такое случилось? — спросили в голос оба подошедшие.
— Случилось то, что этот ребенок, мой племянник Джэк, — прибавил агент с некоторой гордостью, — очень может быть, открыл один тот след, который мы трое ищем уже много дней и не находим!..
— Ради Бога, объяснитесь!.. — вскричал Роберт.
— Пусть сам Джэк объяснит вам! Ему принадлежит вся честь!.. Ну, мой милый, повтори этим джентльменам то, что ты мне сказал.
News-boy не заставил просить себя два раза. Рассказ, которого от него требовали, льстил его самолюбию.