Людмила Гурченко. Золотые годы

Дом на «Маяковской», по Садовой-Триумфальной, относился к ХОЗУ МГБ. Да-да, тогда еще в лифтах и подъездах не поменяли таблички на «КГБ». В нем жили в основном пенсионеры, работавшие ранее в КГБ. Внизу, под нами, жили муж и жена, которые постоянно делали замечания: то каблуками стучите, то музыка громко, то бегаете, короче, все не так. Ну а если уж после 23 часов… то это только вызов милиции. 23.01 – уже милиция. Правда, однажды на Люсин день рождения они позвонили в дверь, чтобы в очередной раз отчитать хозяев за несоблюдение правил, и дверь открыл Савелий Крамаров. Соседи, поговорив с ним, ушли с миром. Так вот, Высоцкий приехал часов в восемь. Он только что вернулся из Канады. Под впечатлением. Был с гитарой. Присел рядом с Люсей, поговорил. Потом расчехлил гитару и попросил не записывать и не снимать.

– Будет много новых песен, – сказал он.

Настроил гитару и запел. Было лето, все окна, выходившие во двор, открыты настежь. В нашем доме проживало немало известных людей: Константин Бесков, Владимир Федотов, Лев Прыгунов… Петь Володя начал около десяти вечера. Я обратил внимание на его сапоги на каблуке, из тончайшей коричневой кожи. Очень красивые. Так он в такт себе резко стучал по полу каблуком. Я вздрагивал от каждого стука. Уже 11 часов. Уже 12 часов. Час ночи. Он поет. Где же милиция? Где разгневанные соседи? 2 часа ночи. Каблук долбит паркет… Никого. Я выглянул в окно. На улице тишина. В доме открыты окна. И везде горит свет. 3 часа ночи… Пел Владимир Высоцкий! И больше я Володю не видел и не слышал вживую. Эти грязные байки, которые отражены в бессовестно обманном многосерийном фильме под неправдоподобным названием «Людмила Гурченко», что у нее был роман с Высоцким и он за ней «бегал», вранье. Это фильм не про Гурченко.

Время шло. Нога медленно приходила в норму. Гипс сняли полностью. На голеностопе большой отек. Теперь ногу надо разрабатывать, и Люся занималась физкультурой. Приходили массажисты, спортивные врачи. Теперь Люся ходила с палочкой. Снова стали поступать предложения от режиссеров, Люся начала сниматься, мы ездили, естественно, вместе. Это были комедия «Шаг навстречу», «Семейная мелодрама» режиссера Бориса Фрумина, картина, которую Люся очень любила. Часто приглашали на различные телевизионные программы.

В 1975 году вышла, на мой взгляд, лучшая сольная программа режиссера Евгения Гинзбурга «Песни войны» (это было до перелома ноги). О Гинзбурге я бы хотел рассказать отдельно. Это был необыкновенно талантливый режиссер, который ПЕРВЫМ выпустил клипы на советском телевидении. Его первая программа «Бенефис Савелия Крамарова» уже был новым жанром, где Люся спела песню. И с Гинзбургом у нее было полное взаимопонимание. Он всегда прислушивался к Люсиным советам и пожеланием, а Люся никогда с ним не спорила. Он всегда знал, что хочет. Его команда: сценарист Борис Пастернак (Пургалин), оператор Сергей Журавлев, художник Игорь Макаров, директор Виктор Шуленин и музыкальный редактор Владимир Давыденко были мощной, сплоченной группой. Каждый прекрасно знал свое дело, и работали они с огромной любовью.

Люся органично вошла в их компанию. Она участвовала почти во всех программах Гинзбурга, первая спела «Вечную любовь» Шарля Азнавура, получив стихи лично из рук переводчика Наталии Петровны Кончаловской, спела любимую публикой песню Татьяны и Сергея Никитиных «Когда мы были молодые», которая исполнялась на всех концертах в новой, моей аранжировке, исполнила первую песню Игоря Николаева «Как жаль, что вас здесь нет», после которой все остальные его песни пела Пугачева и другие солисты. Это был дебют Николаева.

27

Приходит предложение от Гинзбурга. «Бенефис Людмилы Гурченко». Это, конечно, был праздник. Люся всегда мечтала о музыкальных программах, о музыкальных фильмах, и просила, чтобы даже в драматическом фильме была бы песня. Так, кстати, было в фильме Евгения Матвеева «Особо важное задание», где Люся замечательно спела песню Евгения Птичкина «Повоюй, родной». И вот бенефис. Начались работы со сценарием, музыкой, партнерами, декорациями. Партнеров выбрали куда уж лучше: Марис Лиепа, Армен Джигарханян и Александр Ширвиндт. Всем им поручили по несколько ролей.

Готов сценарий, готова музыкальная партитура, и начинаются записи фонограмм. Люся очень любила процесс записи фонограмм. Хочу сказать, что она обладала даром все знать. Да-да, именно все знать. Приходя на съемочную площадку, она заходила в павильон, окидывала его взглядом и подходила к оператору: «Пожалуйста, вот тот левый прожектор уберите, внизу, слева, фольги еще положите, в бэбики розовые фильтры и больше верхнего света!» И ушла. Оператор смотрит с удивлением на режиссера, мол, почему это актриса руководит его работой? Я что, не знаю, как ставить свет? На что режиссер отмахивается: «Сделай, как она говорит!»

Операторы, конечно, слушаются режиссера. Особенно молодые. Хотя так бывает не всегда. Иногда делают по-своему. Ну, а те, кто послушался режиссера, через некоторое время смотрят отснятый материал и… все прекрасно и красиво.