Людмила Зыкина. Издалека долго…

Беспалов Юрий Анатольевич Людмила Зыкина. Издалека долго…

Вместо предисловия

Только четыре человека в нашей стране за прошедшее столетие покоряли мир на всех его лучших сценах своим неповторимым искусством более 50 лет. Вот эти легендарные личности: Майя Плисецкая, Людмила Зыкина, Игорь Моисеев во главе своего ансамбля виртуозов танца и Мстислав Ростропович. Мне посчастливилось общаться со всеми четырьмя. В меньшей степени с Ростроповичем, с остальными — на протяжении десятилетий. И, конечно, Зыкина в этом блистательном ряду — первая по количеству и масштабности встреч с ней при разных ситуациях, обстоятельствах, крутых и не очень поворотах ее творческой, общественной и личной жизни.

Трудно удовлетворить читателей, когда пишешь о людях, представляющих слишком большой интерес, и слава богу, что я счел в свое время полезным сохранить дневники, магнитофонные записи бесед и встреч с Зыкиной, известными людьми страны, общавшимися с ней в разные годы. Чтобы восстановить в памяти некоторые события и факты из творческой биографии Зыкиной, пришлось заглянуть и в ее книги. Подспорьем послужил также архив певицы — собрание писем, поздравлений, буклетов, ее высказываний относительно тех или иных явлений жизни.

Должен заметить, что написанное мной — результат личных впечатлений и наблюдений. Зыкина в книге такая, какой я видел ее. Слова певицы, реплики, суждения, мнения могут показаться упрощенными, без должного блеска, но за ними всегда кроются добрые помыслы, они заслуживают доверия, потому что правдивы.

Глава I

Знакомство. — Зыкина о постижении секретов песни. — Стихи для Зыкиной. — Поклонница и певица.

— Обманщики и плуты. — Отзывчивость рядом с добротой. — О бережливости. — Подарки.

В один из осенних дней 1978 года позвонил поздним вечером прославленный певец, солист оперной труппы Большого театра Александр Павлович Огнивцев. «Юра, — слышу в трубке давно знакомый бас, — я встретил в гараже Люсю Зыкину (во дворе высотного здания на Котельнической набережной, где жили оба артиста, под теннисным кортом находился гараж, и „Волги“ Зыкиной и Огнивцева стояли рядом. — Ю.Б.). Ей нужен помощник по связям с прессой. Я предложил твою кандидатуру и дал номер домашнего телефона. Нет возражений?» — «Нет, конечно», — последовал мой ответ.

Через день-другой позвонила Зыкина:

— Добрый вечер. Артистка Зыкина беспокоит.

— Слушаю внимательно, Людмила Георгиевна.

— Мне Александр Павлович многое о вас рассказал. Вы действительно написали более двухсот статей и все об искусстве, культуре?

— Да, это так.

— Вы член Союза журналистов?

— С 1975 года.

— У вас есть награды?

Людмила Георгиевна Зыкина — Королева русской песни.

— К сожалению, звезды Героя и ордена Почетного легиона нет, есть только медали и почетные грамоты.

— Хорошо. Ансамбль «Россия» дает концерт в гостинице «Россия» через пару недель. Вы могли бы туда приехать?

— Постараюсь…

— О времени встречи вам сообщат. До свидания.

На служебном подъезде гостиницы «Россия» меня встретил дирижер ансамбля Виктор Гридин, как оказалось, муж певицы, и проводил за кулисы минут за двадцать до начала концерта. «Королева русской песни» предстала передо мной в отличном концертном платье красного цвета с отделкой изумительными узорами по рукавам и подолу. В ушах сверкали всеми цветами радуги сережки с крупным изумрудом в центре и небольшими бриллиантами вокруг него. Из-под наклеенных черных ресниц — пристальный, изучающий и немного жесткий, как мне показалось, взгляд.

— Александр Павлович посвятил вас в мои проблемы?

— Посвятил.

— Вы согласны?

— Надо подумать. У меня же есть основная работа.

— Я вас не буду мучить.

Годы спустя, когда певица что-либо дарила, всегда подписывалась: «Твоя мученица Л. Зыкина» или: «От твоей мученицы Л. Зыкиной».

Людмила Георгиевна прошла со мной в зал под аплодисменты уже собравшейся публики и усадила в середине первого ряда со словами: «Послушайте нашу новую программу». Так состоялась первая встреча с прославленной певицей.

Вторая произошла в квартире Зыкиной 4 января 1979 года. Высоченные потолки, просторная прихожая с большим зеркалом, три комнаты, ничего сверхнеобыкновенного. Коробки с японской звукозаписывающей аппаратурой, две картины работы Лансере и Беркеля, букет крупных алых роз в хрустальной вазе, портрет Фурцевой на пианино, книжный шкаф с томами Пушкина, Лермонтова, Даля… Множество книг серии «ЖЗЛ». Пока листал сборник песен и романсов, на столе гостиной появились рассыпчатая отварная картошка «синеглазка» с маслом, гора зелени, блюдо с красной икрой, армянский коньяк «Ани», крымский мускат, водка. Водку пил только Гридин. От нее я отказался, когда он выразил желание потчевать ею и меня.

— Вы не пьете водку? — спросила Зыкина.

— В юности перепил и отравился. С тех пор не пью.

— Что же вы пьете?

— Все остальное, — ответил я.