Людоед

– Пиф-паф, – хрипло сказал он и засмеялся.

Громко хлопая крыльями, вороны нехотя поднялись с насиженных мест, и вскоре смоляное облако птиц растворилось в чаще.

Представление было окончено.

Дождь постепенно стихал.

Москва, воскресенье, 13.04

Когда Мария Николаевна пробралась к клетке, ей стало дурно. Громадное, темно-бурое чудовище, просунув сквозь прутья свои мохнатые лапы, крепко вцепилось в худенькое тельце ее внука. В этих кошмарных когтях Артем казался неестественно крошечным и несчастным, словно куколка, блеклая и всеми забытая. Футболка мальчика стремительно краснела по бокам, и Мария Николаевна даже не сразу поняла, что это кровь.

– Артем!!! – не своим голосом заголосила она, бросаясь к клетке.

Из собравшхся зевак больше никто не тронулся с места.

Более того, несколько молодых людей снимали происходящее на камеры мобильных телефонов. И только одна молодая женщина начала звонить в службу спасения.

Иркутская область, Тайшетский район, воскресенье, 7.06

Сознание то покидало, то возвращалось к Виктору. Кровь продолжала заливать лицо, превращая его в закостеневшую багровую маску.

«Теперь… все будет хорошо».

Он старался не смотреть на оголенные кости обрубка, который совсем недавно был полноценной рукой. Его рукой.

Черт с ней, с рукой. Ее можно заменить протезом.

И с глазом тоже не беда.

Он вставит в глазницу круглую стекляшку, которую никто не отличит от настоящего глаза. Ха-ха.

Виктор впал в забытье и очнулся, когда кто-то пнул его под ребра:

– Привет, сержант.

Смолин с неимоверным трудом поднял голову.

Егерь стоял прямо перед ним, суровое, загорелое лицо было словно высечено из гранита. Лоб вымазан запекшейся кровью.

– Отшумел камыш, согнулись деревья, как говорится… Ты хорошо поработал. Не думал, что ты способен убить такого зверя, – проинформировал он, и в голосе промелькнули нотки уважения.

Виктор без сил перевернулся.

Олег поднял свой нож и начал осторожно чистить лезвие травой.

– Хорошо, что он тебе пригодился, сержант. А вот распоркой, как я понял, ты неудачно воспользовался.

– Помоги, – закряхтел Смолин. Единственный глаз исподволь застилал губчато-мягкий, обволакивающий туман.

– Помогу, – кивнул егерь, присев на корточки. Он осмотрел обрубок руки и скальпированную рану на голове Виктора, покачав головой. – Помогу, только я скажу тебе одну вещь. А потом ты сам решишь, нужна ли тебе помощь.

– Что? – прохрипел Виктор. – Что ты мелешь, старик?!

Смолин встретился с холодным, сверлящим взглядом егеря.

– Ты должен выбрать. Ты или твой сын.

Москва, воскресенье, 13.06

Громко крича, Мария Николаевна прильнула к Артему. Ее узловатые руки беспомощно елозили по скользкой, теплой от крови футболке внука.

– Пожалуйста, – с заторможенным видом бормотала она. – Не надо, пожалуйста… Помогите!! Кто-нибудь!!

Из толпы отделился крупный мужчина, но находящаяся подле него женщина мертвой хваткой вцепилась ему в локоть, и он, замявшись, остановился.

Медведь хрипло сопел, прижимая к прутьям клетки мальчика.

Он не рвал его на части, не пытался просунуть сквозь прутья морду, чтобы достать ребенка зубами. Он даже не рычал. Хищник просто вцепился когтями в тело Артема и не выпускал его, будто ожидая какого-то сигнала.

И Мария Николаевна с ужасом видела, что страшные когти погружались все глубже и глубже.

– Помогите!!! – срывая голосовые связки, зарыдала она. Она предприняла попытку освободить тело внука, но от этих действий раны на теле Артема только увеличились, и он задергался, как поймая на крючок рыба.

– Папа, – прошептал мальчик. Через мгновение веки его опустились, и он потерял сознание.

Иркутская область, Тайшетский район, воскресенье, 7.11

Егерь неспешно закурил.

– Что… ты сказал? – простонал Виктор.

Слова давались ему с огромным трудом, словно каждый раз, когда он открывал рот, невидимый палач отсекал от него часть плоти.

– Теперь хоть подымить можно, – с удовольствием затягиваясь, произнес Олег. – Ты меня плохо слушал, сержант. Я же предупреждал тебя, что твое геройство бесполезно.

– Как… как бесполезно?

– А так. Арифметика очень проста. Или ты, или твой сын. Если бы ты знал это до смерти своей дочки, ты мог бы все исправить. Как и твой друг Серега. Только он слишком поздно все понял. Чуешь?

Виктор молчал, тяжело дыша. Туман, словно кисточка, постепенно закрашивал окружающее пространство, которое он еще видел оставшимся глазом.

– Смерть за смерть. Тебе не зря снилась петля. Пока вы думали, расплачивались ваши дети.

– Что… тебе надо? – шепотом спросил Виктор. – Еще… денег?

– Если ты выберешь сына, я просто уйду, сержант. Ты выиграл этот бой с медведем. И я оставлю тебя умирать, как настоящего мужика. Тогда твой сын будет жить.

Он выпустил дым в воздух, и хотя белесое кольцо давно рассеялось, Шибаев еще долгое время смотрел в небо.