Людоед

– Анна, – ответила Рыжова.

– Ну вот, – улыбнулась женщина. – А то – капитан… Ну и с чем пожаловала к нам, Аня?

– Вы не заметили вчера здесь никого чужого?

– Как же не заметила? Заметила.

– Вы могли бы его описать? – оживилась Анна.

– Его? – озадачилась продавщица.

– А что, их было много?

– Да, пожалуй, с каждым рейсом из Москвы человек по пять.

Это усложняло дело.

– А сколько рейсов всего? К примеру, с полудня и до семи вечера?

– Да, кажись, каждый час они, но я не уверена. Это надо на станции расписание посмотреть.

Семь рейсов по пять. Тридцать пять человек.

– Меня интересуют мужчины, – сказала Аня.

Женщина просияла. Ну как же! Конечно, мужчины.

– Ну, их не так много было. Мужиков ведь на дачу не загонишь. Пенсионерки в основном.

– Здесь поблизости дачи?

– А что ж еще-то, милая? – хохотнула женщина. – Ну ведь не Куршавель!

Нет, она не «мама», подумала Аня. Скорее фея. Почему-то после каждого ее слова ждешь чуда. Вот она сейчас взмахнет волшебной палочкой, и – свершится!..

Но чуда не произошло. Хохотушка-фея с добрым лицом так и не смогла толком описать никого. Мужчина. В курточке черной. Или нет. Кажись, в белой. Или это была не курточка? Ой, да это вообще не мужчина, то тетка была с авоськами! Единственное, что «фея» смогла сказать точно, так это в котором часу был в магазине Федька и что взял у нее «под запись».

– Печенье и пачка чая. Для Федюни непривычный набор.

Аня прекрасно понимала, почему Федюня так поступил. Человек хотел наладить жизнь, вот только жизнь пачкой чая не обманешь. Она быстро попрощалась и повернулась к выходу.

– Послушай, милая… – услышала Аня и обернулась. – А что, правда Федюня тетку Лизу убил?

– Идет следствие, – официально ответила Аня. И добавила: – Вина Федора еще не доказана.

Уже у станции, разглядывая расписание автобусов, она подумала, что доказательство вины Федюни – дело времени, процесс запущен. Чего не сказать о доказательстве его невиновности.

Аня чувствовала, что это не он, но, к сожалению, кроме этого чувства, у нее ничего не было. Против Федора – клок рубахи на месте преступления, кровь на обуви с места преступления, мотив и отсутствие алиби. А за него – всего лишь чувство.

Но надежда еще была – кровь и след. Пока из лаборатории не пришло подтверждение, что это кровь именно старушки, у Федора оставался шанс.

9

Виктор Ильин сидел за столом в своем кабинете, когда вошла Аня.

– Ты так домой и не поехала.

Майор не спрашивал. Он знал.

– Нет. Надо было заскочить по делам.

– Заскочила?

– Да, – ответила Аня, чувствуя себя неловко, будто ее застукали за чем-то постыдным. Она ждала, что майор спросит о том, что это за дела.

– Молодец, – майор погладил бороду. – Свидетели на автостанции никакие.

Это могло быть как вопросом, так и утверждением – по интонации Аня не поняла.

– Опросил кассиршу – ничего. Бабулек, продающих там поблизости цветы, – ничего. Продавца из павильончика напротив. – Ильин поднял взгляд на Аню. Все с тем же раздражающим ее прищуром. – Продавщица – ангел, но сказать по сути так ничего и не смогла. Зато все как одна: «Федюня-поганец Лизку загубил!» Его еще до отдела не довезли, а они уже рвутся его растерзать.

– Народная молва быстрее пули, – сказал Михаил Леонов, неслышно войдя в кабинет.

– Да, – кивнул майор и встал. В руках у него был какой-то листок. – Присаживайтесь, господа полицейские.

Михаил присел на стол у входа. Аня взяла себе стул и села, скрестив руки на груди.

– Итак, что мы имеем по Мамонову? – Майор Ильин прикрепил к магнитной доске фото трупа, найденного в лесу за конюшней. – Первый труп так и не опознан. – Он прикрепил рядом еще два снимка: головы и кисти руки. – Рука во дворе старушки Болюты принадлежит безымянному телу. – Майор ткнул пальцем в первый снимок. – Что нам подсказывает – убийца здесь один. И нам предстоит выяснить – кто он.

От волнения Аня даже привстала со стула. Виктор Ильин посмотрел на Рыжову.

– Что, Аня?

– Федор не причастен?

– Я бы не был так уверен…

Дверь открылась, и в кабинет вошел Гринько.

– Вовремя ты, – усмехнулся майор.

– Вот, братцы. – Гринько устроился за столом Миши Леонова и начал раскладывать принесенные с собой бумаги. – Размер обуви тот, но это единственное, что связывает эти ботинки со следом в доме убитой.

– И?.. – Ане хотелось закричать: а я ведь говорила!

– Кровь на ботиночках имеется, но это не старушки. Да и вообще не человека.

– А чья? – удивился Михаил Леонов.

– Собаки. Или кого-то из семейства псовых. Волк, лисица…

– Лиса, – уверенно произнесла Аня. И тут же добавила: – Это может быть кровь лисы, которую они убили пару дней назад вместе с сыном старухи.

– Да, да! – подхватил Гринько. – По времени кровь примерно такая.

– Хорошо, продолжай, – сказал майор Ильин, почесывая бороду.

– А дальше – вот! – Гринько взял следующий лист. – Смазанный отпечаток на кружке. Не принадлежит никому из деревенских.

– Погоди-ка.

Майор насупился. Ему совсем не нравилось происходящее.