Людоед, который объелся (сборник)

— Вкусно? — спросила девушка, внимательно наблюдая за ним.

— Да.

— Я сама все это приготовила. Ты должен признать, что я неплохо о тебе забочусь.

— Ну конечно,— согласился Карелла.

— Я буду делать это еще лучше, если ты больше не будешь мне врать. Ну зачем ты это делаешь? Думаешь, это так хорошо с твоей стороны?

— Я не вру.

— Ты сказал, что нашел нас по чистой случайности, методом исключения. Значит, ты не знал, кого или чего ожидать, когда явился сюда. Верно? Ты просто искал кого-нибудь из Тинкиной записной книжки, кто подошел бы под описание Месснера.

— Верно.

— Но тогда зачем ты вышиб дверь? Почему у тебя в руках был пистолет? Ты знал, кто он такой, еще до того, как явился сюда! Откуда ты это узнал?

— Я ведь сказал тебе, что мне просто повезло.

— Ага, понятно. Только было бы лучше, если бы ты мне все-таки перестал врать. Ты закончил с едой?

— Нет еще.

— Скажешь, когда закончишь.

— Ладно.

— У меня есть дело.

— Ладно.

— Хочу кое-что сделать для тебя.

Карелла прожевал сандвич и запил глотком кофе, не глядя на девушку. Она теперь качала ногой, небрежно держа пистолет в руке.

— Боишься? — спросила она.

— Чего?

— Того, что я могу сделать с тобой?

— Нет. А чего мне следует бояться?

— Я ведь могу тебе снова сломать нос. Кто знает?

— Верно, можешь.

— Или даже сдержать свое прошлое обещание — вышибить тебе все зубы.— Она улыбнулась.— Это была моя идея — выбить у Месснера все зубы. Я ведь знаю, что ваши ребята могут проводить опознание по зубам.

— Верно.

— Я так и подумала. И ему сказала. Он тоже нашел, что это хорошая идея.

— Ты просто набита хорошими, отличными идеями.

— Да, у меня и правда полно хороших идей. Но ты ведь не в обиде? — спросила она.

— Нет.

— А я бы на твоем месте разозлилась. Правда, разозлилась бы!

— Самое худшее, что ты можешь со мной сделать,— это убить,— сказал Карелла.— А поскольку я все равно уже мертв, то какая мне разница?

— Люблю людей, у которых развито чувство юмора,— сообщила она без тени улыбки.— Но все-таки я могу сделать кое-что похуже смерти. Похуже, чем просто убить тебя.

— Что ты можешь сделать?

— Могу... совратить тебя!

— Меня невозможно совратить,— сказал Карелла и улыбнулся.

— Таких, кого нельзя было бы совратить, вообще не существует,— возразила она.— И я собираюсь заставить тебя умолять нас, упрашивать и умолять, чтобы мы разрешили тебе сообщить все, что ты знаешь. Серьезно. Я тебя на самом деле предупреждаю.

— Я сказал тебе все, что мне известно.

— Угу,— сказала она, качая головой.— Закончил ты наконец?

— Да.

— Толкни ко мне поднос.

Карелла повиновался.

Она подошла, взяла поднос и снова уселась на стул. Закинула ногу на ногу и стала покачивать ею.

— Как зовут твою жену?

— Тедди.

— Красивое имя. Но ты скоро его позабудешь.

— Не думаю,— сказал Карелла небрежно.

— Забудешь не только ее имя, но и ее самое.

Он покачал головой.

— Это я тебе обещаю,— сказала она.— Через неделю ты забудешь даже собственное имя.

Воцарилось молчание. Она сидела неподвижно, только нога ее по-прежнему покачивалась. Зеленое неоновое пятно блеснуло на полу и исчезло. Несколько мгновений тьмы, и снова вспышка. Теперь девушка уже стояла. Она оставила пистолет на стуле и вышла на середину комнаты. Неоновое мерцание погасло. Когда же оно вспыхнуло снова, она оказалась совсем рядом с ним.

— Что бы ты хотел, чтобы я для тебя сделала? — спросила она.

— Ничего.

— Ничего? — Она улыбнулась.— Посмотри-ка сюда, куколка.

Она развязала поясок на талии. Халат раскрылся, обнажив ее груди и живот. Зеленый неон залил ее на миг с ног до головы и тут же погас.

В промежутках между вспышками он слышал, как она подошла к выключателю у двери. Распахнутый халат не скрывал ее тела. Она включила верхний свет и снова вернулась на середину комнаты. Остановившись посредине, она снова распахнула свой халат, открыв его взору свое большое, белое и очень стройное тело. Красный шелк прикрывал только спину и руки. Ногти на руках сверкали кроваво-красным лаком.

— Что ты думаешь по этому поводу?

Карелла не ответил.

— Хочешь попробовать?

— Нет.

— Врешь!

— Я говорю чистую правду.

— Я заставила бы тебя забыть ее в одну минуту,— сказала она.— Я знаю такие штучки, о которых ты и мечтать не можешь! Хочешь?

— Нет.

— Ты только попробуй и увидишь сам,— сказала девушка.

Карелла молчал.

Она медленно запахнула халатик и туго завязала поясок на талии.

— Не нравится мне, что ты все время врешь!

— Я не вру.

— Ты ведь голый, коп, и потому не говори мне, что ты не хочешь.

Расхохотавшись, она пошла к двери, открыла ее и вдруг снова повернулась к нему лицом. Голос ее стал низким, выражение лица — серьезным.

— Послушай меня, куколка. Ты мой, понятно тебе? Не забудь, я могу сделать с тобой все, что только пожелаю. И я твердо тебе обещаю — не пройдет и недели, как ты станешь ползать передо мной на коленях, лизать мне пятки и вымаливать разрешение рассказать все, что ты знаешь. А уж когда ты мне это скажешь, куколка, я вышвырну тебя в канаву, сломанного и ненормального. И ты будешь страшно жалеть, поверь, будешь очень жалеть, что это не тебя нашли мертвым в машине. Можешь мне поверить!

Она помолчала и добавила:

— Подумай об этом...