Людоед, который объелся (сборник)

Он вскинулся, лицо перекосилось от злобы. На секунду мне показалось, что я зашел слишком далеко, ведь как-никак, а кассета с пленкой находится в моем кармане. Правда, они об этом не знают. Но если они все-таки решатся напасть на меня, то могут это обнаружить. Мне следует вести себя более осмотрительно.

— Убирайтесь-ка лучше отсюда, Телланд! Вы только усложняете дело.

— Оставить вас наедине?

— Перемените пластинку. Я ее не трону. Мы будем говорить исключительно о деле, и вы здесь нужны так же, как четвертый в бридже.

— Наверное, будет действительно лучше, если ты уйдешь,— сказала миссис Кеннон.— Бороться нет смысла...

— Но Боже мой, Джулия...

— Прошу тебя, дай мне самой уладить это дело.

— Но неужели ты не понимаешь, что, если хоть раз ему уступить, никогда больше от него не отделаешься.

— Ты можешь предложить что-нибудь более разумное? — холодно спросила она.— Мне кажется, ты уже и так наделал достаточно глупостей.

— Ты винишь меня? А кто позволил ему здесь подключить магнитофон?

— Поскорее решайте этот вопрос,— вмешался я.— Скоро вернется прислуга.

— Пусть будет по-вашему.— Телланд встал с перекошенным от злобы лицом.— Если ты хочешь, чтобы этот подонок командовал тобой...

— Неужели вы до сих пор не можете понять, что у вас нет другого выхода? — спросил я.

— Он прав,— поддержала меня миссис Кеннон.— Пора уже понять это.

— Никогда не соглашусь заплатить шантажисту...

— А вас об этом никто и не просит,— ответил я.— У вас не найдется средств даже; для того, чтобы угостить кого-нибудь хорошим обедом. Так что лучше исчезните!

Он молча смотрел на меня какое-то время, потом повернулся и вышел из комнаты. Хлопнула дверь, и я вздохнул с облегчением. Телланд каждую секунду мог потерять над собой контроль.

Я поудобнее устроился в кресле.

— Такая женщина, как вы, могла бы найти себе кого-нибудь получше.

Она подняла брови и холодно произнесла:

— Вот как?

— Вы красивы и умны. У вас практический и острый ум. Непонятно, что вы нашли в этом субъекте? Он ведет себя как мальчишка.

— Мне казалось, вы хотели поговорить со мной о деле...

— Совершенно верно. О деньгах.

— В таком случае начинайте.

— Мы уже говорили об этом. Довольно много, но без толку. Давайте сейчас поговорим более конкретно. Сто тысяч долларов! Такая фраза приятно ласкает слух. Теперь надо подумать, каким образом вся эта сумма попадет в мой карман. Известно, что такие деньги в банке не хранят, каким бы богатым человек ни был. Но даже если такая сумма и лежит в банке, взять ее сразу невозможно, не вызвав подозрений и разговоров. Поэтому я хотел бы, чтобы вы поделились со мной своими соображениями, как вы это предполагаете сделать.

Она наклонилась вперед и стряхнула в пепельницу пепел с сигареты.

— Я могу достать такую сумму.

— Каким образом?

— Не все ли вам равно...

— Нет, не все равно. Я тоже рискую попасться, если вы не будете осторожны. Я уже приходил к вам два раза. После этого вы идете в банк, говорите, что вам нужно сто тысяч долларов. Для какой цели? Чтобы оплатить счет за электроэнергию? Неубедительно. А ведь такая сумма сразу заставит призадуматься.

Она метнула на меня быстрый взгляд.

— В таком случае, может быть, вы удовольствуетесь десятью тысячами? Их гораздо легче достать...

— На это можете не надеяться.

— Двадцать...

— Не продолжайте, моя прелесть. Я ведь не вчера родился. И вы уже, наверное, поняли, с кем имеете дело.

— Да, поняла.

— Я не в обиде на вас за то, что вы пытались поторговаться, но теперь давайте говорить серьезно. Каким образом вы собираетесь это сделать и сколько времени вам для этого потребуется?

Она немного подумала, потом сказала:

— Около недели. И это все можно проделать в Хьюстоне. У меня есть акции на предъявителя и облигации железнодорожной компании. Их легко реализовать. Дам распоряжение продать их и получу чек. По этому чеку я смогу снять деньги в банке Хьюстона и вручу их вам. Там, конечно, удивятся моему поступку, но не очень. Банки часто имеют дело с оригиналами.

  Я поразился ее спокойствию. Казалось, она говорит не о крупных суммах, а о каком-то легком завтраке.

— А вам действительно не откажешь в уме,— сказал я.

— А вы что ожидали? Что я буду кататься в истерике? Я уже много раздумывала надо всем этим, и, если бы у меня была хоть какая-то возможность сделать по-другому, я бы, конечно, не сдалась на милость победителя.

— Браво! С вами приятно иметь дело,— сказал я, вставая с кресла.

— Простите за откровенность, но я не могу сказать вам то же самое. Сейчас мне больше всего хочется, чтобы вы вообще никогда не появлялись на свет Божий.

— Такова жизнь, о женщина моей мечты! — парировал я. Бывает, что и за какое-то паршивое убийство приходится расплачиваться.

Я оторвал шнурок, которым вчера привязал магнитофон и скрутил его. Она наблюдала за мной.

— Вы вчера взломали одну из дверей? — спросила она.

— Вон ту! Я показал на дверь за занавеской. Великолепно! А я-то сперва приняла вас за абсолютного болвана!