Людоеды из Цаво

«Мы все спали в палатке, мы с мужем в одной постели, а дети – в другой. Девочку лихорадило, она кричала, и я собиралась дать ей что-нибудь попить. Когда я встала, я услышала, как лев ходит вокруг палатки. Я тут же разбудила мужа и сказала ему, что где-то рядом лев. Он вскочил и вышел, взяв ружьё. Он осмотрел всё вокруг палатки и обратился к суахилиийскому аскари, который сидел на страже у лагерного костра немного поодаль. Аскари сказал, что не видел ничего, кроме обезьян. Поэтому мой муж снова вошёл внутрь и попросил меня не волноваться, потому что я слышала всего лишь обезьяну.

Ночь была очень жаркая. Муж открыл дверь в палатке и снова лёг со мной. Я задремала, но неожиданно проснулась от такого чувства, будто кто-то вытаскивает подушку из-под моей головы. Оглянувшись, я обнаружила, что мужа нет. Я вскочила и громко позвала его, но ответа не было. Затем я услышала какой-то шум, идущий от ящиков снаружи. Я бросилась туда и увидела, что мой несчастный муж лежит среди ящиков. Я подбежала к нему, попыталась перенести его, но поняла, что не смогу. Я позвала аскари, чтобы он пришёл и помог мне, но отказался, говоря, что рядом со мной стоит лев. Я подняла голову и увидела льва, который стоял не более чем в двух ярдах и пристально смотрел на меня. В этот момент аскари выстрелил из винтовки. Этот выстрел напугал льва, и он убежал в кусты.

Потом подошли все четверо аскари и перенесли моего мужа в постель. Он был мёртв. Как только мы вошли в палатку, снова появился лев. Он прокрался перед палаткой, показывая, что хочет запрыгнуть и вернуть свою добычу. Аскари выстрелили в него, но не причинили ему вреда, только немного испугали. Вскоре он снова подошёл и расхаживал вокруг палатки до рассвета, рыча и мурлыкая. Только постоянные выстрелы из палатки удерживали его в отдалении. На рассвете он исчез. Тело моего мужа понесли сюда, а я следовала за ним с детьми, пока не встретила вас».

Вот таким был горестный рассказ миссис О’Хара. Мы могли утешить её только заверениями, что её муж умер быстро и без боли. Пока она отдыхала, доктор Роуз провёл исследование тела и пришёл к этому заключению. Он обнаружил, что О’Хара, очевидно, лежал на спине, а лев схватил его за голову. Львиные клыки пронзили виски О’Хары и сошлись в мозге. Мы похоронили тело до наступления ночи в тихом месте неподалёку. Доктор читал молитву, а я помогал опускать неотёсанный гроб в могилу. Это была самая печальная сцена, которую только можно представить. Рыдающая вдова, удивлённые лица детей, собирающиеся вечерние сумерки, тёмные фигуры туземцев, стоящих вокруг – всё это составляло ошеломляющее, торжественное окончание самой ужасной жизненной трагедии.

Рад сказать, что через несколько недель один из таита своей отравленной стрелой мастерски убил льва, ответственного за эту трагедию.

Глава XVII Разъярённый носорог

Моя работа в Цаво закончилась в марте 1899 года, когда я получил инструкции ехать на конечную станцию и там принять на себя строительство другого участка. По многим причинам я сожалел о прощании с Цаво, где провёл целый год, насыщенный событиями. Но всё же я был рад получить новую должность. Я знал, что там ждёт много интересной работы, которую предстоит сделать, и постоянная смена лагерей и пейзажа, поскольку линия продвигалась во внутренние районы страны. Поэтому 28 марта я в хорошем настроении отправился в своё новое жилище. К этому времени конечная станция достигла места под названием Мачакос, что в двухстах семидесяти шести милях от Момбасы и в нескольких милях от великих равнин Ати. На этих равнинах нет ни деревьев, ни воды – ничего, кроме травы, которую щиплют огромные стада животных. Когда покидаешь Цаво, характер местности долго не меняется, железная дорога тянется через колючую ньику. Изменения заметны в Макинду, в двухстах милях от побережья. Отсюда начинается открытое пространство и интересный участок страны. Здесь полно животных всех видов, которые мирно пасутся в нескольких ярдах от железной дороги. В пути я наслаждался прекрасными видами Килиманджаро. Вся грандиозная гора, от основания до вершины была хорошо видна. Величественный пик Кибо[22] своей заснеженной шапкой вздымался до пушистых облаков.

Местность и климат Мачакоса очень отличались от тех, к которым я уже привык в Цаво. Здесь на целые мили простиралась прекрасная, открытая холмистая местность, кое-где усеянная деревьями, как в английском парке. Я испытывал огромное облегчение, осматривая обширный участок земли и чувствуя, что меня больше не окружают со всех сторон бесконечные, тоскливые заросли колючек. Поскольку Мачакос расположен на четыре тысячи миль выше уровня моря, чем Цаво, разница в температуре тоже очень заметна. Воздух здесь более свежий и прохладный по сравнению с выжженной солнцем долиной, в которой я провёл последний год.