Людоеды (СИ)

Старики и те ещё подумали лишний раз, а стоит ли им на старости лет вспоминать былую удаль с задором. Похоже что там, куда они «намылились» без напора и делать нечего. Незнакомка поразила людоедов до глубины их тёмной душёнки. Одно слово — Тушёнка, а по жизни — класука.

Даже Ойё повернул вспять, а то так недолго оказатсья и в погребальной яме, либо на своём же собственном пепелище. Оно ему надо — тем более сейчас, когда вроде бы его ученик вернулся с первой настоящей победой.

Про побег и то, что чужаки не уничтожины, Ням естественно умолчал, а и воины принимавшие участие в схватке там с амазонкой, также не стали вспоминать. Иначе бы у них из-за старика возникли новые проблемы. А столкновение с Астрой им грозило большими бедами чем даже с кланом иродов в открытом противостоянии.

Да новые лица и также особи среди чужаков противоположного пола были доставлены в родовую пещеру дикарей исключительно воинствующими людоедами.

Так что симпатии тут же перенеслись с Тушёнки на её студенток. И то, через что тем предстояло только пройти, она уже познала на своём горьком опыте, а такова была незавидная доля любой женщины в диком крае пожирателей.

Среди прочих девиц в плену оказалась Воронович. Баклицкая сбежала, а вот её подруге не подфартило. Она изначально очутилась в руках крепкого дикаря. Людоед носил не только шкуру убитого им хищного зверя, а и череп, который теперь не снимался благодаря Ирке. Уж вбила, так вбила его ему в голову, а достучаться до мозга так и не смогла — не зомби — обычная девчонка, пускай и боевая. Также ещё намеревалась показать себя.

Ойё задумал отсортировать девиц чужаков. Беккер тоже пожелал принять участие в данном мероприятии. Да куда там и не угнаться ему даже за старейшинами. Они признали студенток прекрасными дарами от сородичей.

— Кого же тогда спалим? — напомнил Беккер Ойё для чего был послан им, а едва ли не изгнан из стойбища, чтобы потом забыть о духах-прокровителях. А также напомнил про ирода и…  было ещё с кем воевать при желании, а до полной и безоговорочной победы.

Но у людоедов прослеживалась одна нехорошая черта, как у немцев: война — войной, а вот обед — по расписанию. Да пока что дело не шло о том, чтобы кого-то сожрать из числа студенток в виду обнаруженного у них узьяна. Да, костлявы по здешним меркам, но как сложены. И таких чистых, с ухоженой кожей и волосами женщин — не видели и не помнили на своей памяти даже старейшины различных племён. Словно сговорились — и разобрать их себе в качестве не то в хранительниц очага, не то как рабынь. У кого на что хватит ума, а похоже оконвательно выжили из него.

Беккер мог и вовсе остаться без награды. Да снова напомнил: это он выиграл ту битву с чужаками и все студентки — его личные трофеи. Требовал уступить ему хотя бы одну.

Его отослали, а точнее послали и куда подальше, указав в сторону места обитания класуки. Беккер обиделся на людоедов. А это было чревато в их случае. Мстить он умел, а любил, и делал это изощрённым методом исподтишка, стравливая тех, кто был неприятен ему меж собой, а сам в это время наблюдал со стороны за схваткой довольный собой, потирая потные ладони.

Он положил глаз на Ворону, требуя её себе в качестве достойного трофея, даже подмигнул той невзначай, чтобы и она сделала выборв в пользу него. Но чего добился, того же чего и от Баклицкой.

— Ой-ё-о…  — застонал он.

Старик-учитель тут же уяснил, как и иные старейшины рода людоедов: с Воронович лучше не связываться. И раз оба сделали свой выбор — пленница и Ням — так тому и быть. Они уступили им, разрешив уединиться.

— Ты чё творишь, птица-а-а…  — не прошла боль у Бекера.

Два раза в одну воронку снаряд не попадал — Юра точно помнил из истории, а данную пословицу. Но ему был предоставлен шанс опровергнуть её. Всё-таки не Ньютон и закон тяготения изобрёл именно учёный. А сам оказался научен горькому опыту. И повторять в третий раз одну и ту же ошибку не стал.

— Давай без этого…  — заявил он при повторной попытке общения с сокурсницей. — Я тебе не сделаю ничего плохого, таки и ты будь более сговорчивей, иначе людоеды отужинают сегодня тобой! Если ещё не дошло это до тебя — повторю: ты мне жизнью обязана!

— Ах ты ж паразит! Да если бы не ты, я бы сейчас сидела в лагере, а не в этой вонючей дыре с оглоедами-и-и…  — набросилась Ирка с кулаками и не только на Беккера.

Это было что-то сродни матриархата в отдельно взятой ячейке общества у людоедов. И многим из них — в основном мужчинам — не понравилось, что баба раскомандовалась. Няму требовалось поставить её на место.

Ойё сунул ему дубинку в руку. Жест был красноречив.

— Я это, Ворона…  — зашёл издалека Беккер. — Как бы те сказать…

— Короче, предатель…  рода человеческого! — выдала Воронович.

— Типа…  трахну тебя…

— Чё-о-о?!

— … дубинкой для виду, а не так, как решила сама! И даже не надейся!

— Ублюдок!