Людоеды (СИ)

— Да и…  Чё пристал, как банный лист к заднице? Мало мне проблем без тебя, ты тут ещё начинаешь хорохориться! Как будет, так и будет! Мы и так с тобой делаем больше, чем можем!

— Думаешь?

— Уверен!

— Хотелось бы верить тебе на слово, но что-то сомневаюсь я…  — пояснил Зуб, развивая далее собственную мысль вслух: — Берёмся за всё, а на всё рук не хватает! Надо решить, что на данный момент важнее, на то и бросить основные силы всех сокурсников без разбора!

— Я понимаю тебя, но и ты пойми меня: не угадаешь, что правильно, а что нет! Время покажет, оно же нас и рассудит — кто прав, а кто виноват!

— Да поздно будет!

— А это уже в наших лучших славянских традициях — создавать себе проблемы, а затем их решать с титаническим усилиями и завидным упорством!

Так и брели они, а их зверь за ними, прикрывая со спины, и больше не выказывал признаков неприязни на тех, кто мог подкарауливать их близ лагеря, пока не наткнулись на трёх собутыльников, окопавшихся в яме и явно переборщивших с дурманящими плодами.

— Ты только глянь на них, а то чудовище, что под ними…  — прыснул Зуб.

Наконец-то у него отлегло, что ни могло не порадовать напарника.

— Чё, пытались его интеллектом задавить, а и руками с ногами не получилось?

— О, практикантропы! Хы-гы…  — замахали алказавры из ямы.

— И Чёрт с ними…  — молвил загадочно Мих.

— А я про что — нафиг они нам в лагере сдались, то ли дело скотина под ними…  — ввернул Зуб.

— Да она практически ручная, как…

— Граната…  — перебил Зубченко препода на словах.

— … ваша!

— Ы…  — выдал Вый-Лох.

Мих тотчас вспомнил, где видел нечто подобное, а сие животное, и тогда улепётывал от него с Вый-Лохом, сверзившись с кручины в топь — так и наткнулся на остров. И впрямь нет худа без добра. Всё в этом мире относительно и закономерно.

— Ну, вот мы и встретились, скотина…

— Согласен…  — принял его слова на свой счёт Чёрт. — Виноват…

Зуб и тут не утерпел.

— Накажем!

— Я исправлюсь — обещаю!

— Ну, ты-то понятное дело — взрослые человек! А что нам делать с этими приматами, ведущими примитивный облик жизни, идущий в развез с человеческой моралью?

— Вылечим, — уверил Мих, напомнив крылатую фразу из кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию!»

— И меня?

— О Чёрт…  его побери, а тоже мочит…  — прыснул Зуб.

— Сами-то, почему не выбрались? — поинтересовался Мих.

— А как?! — изумлённо вопросили алказавры.

— Пирамиду не пробовали составлять — вставать друг на дружку?

— Да нам и здесь еды хватало, а и посидели неплохо…

Им было плохо, что и подтверждали трясущиеся руки. Без опохмелки — десерта — никуда.

— Ща организуем, — заверил Зуб, пустив стрелу над головой, вниз рухнул плод — не один, а был и простреленный среди них. — Стрелу-то верните, не перекусите!

Утолив жажду, троица подалась наверх. Практикантропы помогли им выбраться.

— А что делать с этим гигантом? — поинтересовался Зуб у напарника судьбой громадного животного, больше подобного на ходячий танк.

— Есть у меня на его счёт одна мыслишка — её и опробую чуть погодя, — отвлёкся он от Зуба и его вопроса, сам озадачил бродяг. — Так говорите: оно не плотоядное существо?

— Ага, огрызки жрало, будь здоров, аки Тушёнка пайку в три горла! — подтвердил Чёрт, поскольку от алказавров толку. Зато препод умел пить с толком и расстановкой — и дурманящими плодами его так просто не напоить.

— Это становиться интересно…  Очень интересно…

— Вот и мне, Мих! Ты чё затеял?

— Потом сюрприз будет…

— Вот только не надо нам больше их! И этих придурков хватит! А и тех, что остались в лагере! В одиночку Варвару не совладать с ними!

— Вот и иди…

— А ты?

— Останусь тут ненадолго…

— Один?!..

— Не, я с Вый-Лохом, и этим чудовищем!

— Как себе знаешь! — приревновал Зуб друга к ручному зверю, так ещё, похоже, и новой скотине.

Уметь надо, а ещё понять его чувства. Мих даже присвистнул. Ранее он не замечал за Андрюхой этого. И данное обстоятельство смущало его.

— Да ну…  Нет…  Не может быть…

— Ы…

— А те чё надо от меня? Погулять — так не держу, аки собаку на привязи — пасись!

Мих сбил ногой ком мха, бросил на морду чудища. То смахнула его длинным языком, пихая в пасть — зачавкало.

— Ну и жрать ты гораздо…

Пришлось ещё накидать мха, но, видя: толку мало — Мих нарубил веток с листвой, надеясь: оно объест их, обглодав с корой, да захрустело целиком.

— Хм, новость, а опять хреново… сть…  Кто же ты, что за скотина такая? И что если мне приручить тя, а? Чего скажешь? Или промычишь? Хотя бы, какой иной звук подай в качестве доступного ответа.

Животное фыркнуло, одарив кормильца фонтаном брызг.

— Всё равно, что в душу насрало, аки верблюд! За это я назову тебя — Ур… блюд!

— Уррр-уррр…

— Надо же — угадал! Так тому и быть!.. Не скучай тут без меня, я мигом обернусь, только за лопатой метнусь — угу! А ты не вздумай уходить…  — усмехнулся сам себе Мих. И ничего необычного за собой не заметил. А и того, что за ним следил кое-кто ещё, да его ручной зверь чувствовал чужака.

Огрызнулся…  на всякий случай.

Глава 12

ПРЕДАТЕЛЬСТВО

«Мёртвый друг не предаст!» да и жрать охота было