Людовик XI

Однако время шло, а Сикст IV продолжал колебаться. В начале 1479 года он отклонил предложение об арбитраже, сделанное ему Людовиком, гордо заявив, что "наместник Иисуса Христа не может быть никем судим", и объявил, что намерен изгнать Лоренцо Медичи из Флоренции. Затем, когда послы короля сообщили Папе, что все отношения с Францией разорваны, тот поспешил написать их господину, чтобы сообщить, что примет его в качестве посредника, если тот разделит эту роль с папским легатом и, если понадобится, с Фридрихом III или Максимилианом! Узнав, что некоторые из его советников и членов Тройственного союза поддерживают это гротескное предложение, Людовик устало позволил себя уговорить. На самом деле, он надеялся, что Святой Отец откажется от своего предложения и тем самым даст ясное доказательство своего двуличия. В конце августа прибыл папский посланник, чтобы подтвердить его надежды. Теперь Сикст IV предложил, чтобы король Франции один взял на себя арбитраж, но на условиях, которые должен был определить Святой Престол. Даже не посоветовавшись с представителями Тройственного союза, Людовик отослал папского эмиссара: теперь было ясно, что переговоры не спасут ни Лоренцо Великолепного, ни поспособствуют восстановлению мира в Италии.

Однако Людовик не был бы собой, если бы, не имел запасной вариант.

II

Людовик XI старался не ссориться с королем Ферранте. Даже когда герцог Иоанн Калабрийский и его анжуйские сторонники требовали субсидий, необходимых для завоевания Неаполитанского королевства, даже когда Ферранте решил помочь своему дяде Хуану II Арагонскому против французов в Руссильоне, даже встав на сторону герцога Бургундского и отправив своего второго сына, Федериго, принца Таранто, занять командный пост в бургундской армии и попытать счастья с Марией, наследницей Карла, Людовик был осторожен, и не разрывал дипломатические отношения с королем Неаполя. В предыдущем году, то есть в 1478, он, к великому отчаянию Тройственного союза, согласился женить принца Федериго на Анне Савойской, дочери его сестры Иоланды, которой он дал в приданое графство Вильфранш и доход в 12.000 ливров в год. Брак был отпразднован во Франции в начале июня 1479 года, и с этого момента Федериго поселился при королевском дворе[135]. Людовик приложил немало усилий, чтобы убедить своих итальянских союзников, что брак Анны с сыном Ферранте не представляет для них угрозы. Во ужина с принцем он высказал некоторые критические замечания в адрес его отца последнего и проследил за тем, чтобы они были доведены до сведения представителей Тройственного союза, а также за осторожной манерой поведения Федериго в подобных случаях. Кроме того, принц поддерживал связь с неаполитанскими послами, находившимися в то время при дворе и король надеялся, что его упорство в продолжении отношений с Ферранте наконец-то принесет плоды.

К лету Людовик почувствовал, что король Неаполя,исходя из личных интересов, должен быть готов прислушаться к его советам. Союз Ферранте с Папой до сих пор не принес ему никакой пользы, и, похоже, не принесет и впредь. С другой стороны, ему угрожали турки, которые, продвигаясь на запад, избрали его королевство своей первой целью. Чтобы изменить свою позицию, Ферранте нужен был лишь предлог, который позволил бы ему сохранить лицо.

Весной 1479 года Якопо Дентиче, представитель Ферранте, с длинной речью против Лоренцо Медичи и Чикко Симонетты, двух главных виновников беспорядков в Италии. Симонетта была государственным чиновником герцогини Бонны, которая в то время исполняла обязанности регента в Милане от имени своего маленького сына. Дентиче объявил, что дядя младенца-герцога, Лодовико Моро (Мавр, так его называли за смуглый цвет лица), ставленник Ферранте, которого Симонетта изгнала из герцогства, является законным правителем Милана до совершеннолетия племянника. У Людовика не было причин любить Чикко Симонетту, который ранее подстрекал Галеаццо-Марию присоединиться к бургундскому лагерю и тайно помогал Венеции в ее действиях против Франции. Поэтому он решил сообщить Ферранте, что, хотя он твердо решил защищать Лоренцо Медичи, он не будет возражать, если его друг Лодовико попытается свергнуть Симонетту. Этой скромной уступкой (которая не была уступкой, поскольку в любом случае он бы не вмешался) Людовик дал Ферранте предлог, необходимый для заключения мира.