Людовик XI

Людовик, молодой герцог Орлеанский, владел герцогством, финансовое положение которого было серьезно подорвано тяжелым выкупом, который его отец, герцог-поэт Карл, был вынужден заплатить своим английским пленителям. Однако его владения пересекали долину Луары, и в случае смерти Дофина корона Франции перешла бы к нему. С беспринципностью, которая, возможно, сделала этот поступок единственным по-настоящему жестоким в его жизни, король решил принести в жертву своим желаниям свою младшую, дочь, набожную Жанну Французскую. В 1476 году он заставил вдовствующую герцогиню Орлеанскую подписаться на брачный союз ее сына и Жанны. Король писал своему Великому магистру двора Антуану де Шабанну:

Я решил выдать замуж мою дочь Жанну за маленького герцога Орлеанского, потому что мне кажется, что потомство, которое они произведут, не потребует больших затрат на воспитание.

Впоследствии он заставил молодую пару заключить брак, чтобы лишить герцога оснований для его аннулирования. Не без иронии можно сказать, что надежда короля на то, что герцогство вернется в королевский домен из-за отсутствия наследника, однажды осуществится, но совсем не так, как это себе представлял Людовик и, чтобы эта мечта стала реальностью, нужно было сначала умереть его сыну Карлу VIII, который, не имея наследников, оставил корону Людовику Орлеанскому.

На юге Франции, который раньше делили между собой полунезависимые бароны, больше не было ни одного принца, который бы мог бросить вызов королевской власти. Графство Арманьяк было присоединено к королевскому домену, сеньор д'Альбре был верным слугой короны, а что касается вдовствующей графини де Фуа, то она управляла владениями своего сына в полном согласии со своим братом-королем. Наконец, и герцогиня Савойская безропотно подчинилась воле Людовика.

В пределах королевства только Иоанн, герцог Бурбонский, все еще обладал значительной территориальной властью. В 1465 году, в конце Войны за общественное благо, Людовик ценой огромных жертв склонил его на свою сторону, и в течение десяти лет Иоанн оставался на стороне короля. Однако в 1474 году, несомненно, устав служить слишком требовательному королю, герцог удалился в свои обширные владения.

Чтобы укрепить свою власть за счет феодальных амбиций своего вассала, король нашел подходящего слугу в лице Жана де Дуа, человека незнатного происхождения и состояния из Бурбонне. Как и многие другие, он смог найти себе место в новом мире Людовика XI, где "карьера была открыта для талантов". Он так ревностно и умело обеспечивал торжество королевского правосудия во владениях герцога Бурбонского, что после продвижения его на высокий пост король сделал его одним из своих приближенных и включил в круг своих личных советников[141].

При Людовике XI функции правительственных органов выросли до масштабов, доселе во Франции невиданных, а расходы на содержание государственного аппарата, несмотря на простоту королевского двора, росли вместе с ним. Вся сеть, составлявшая его чудесную разведывательную службу, то есть дипломаты, частные сыщики, секретные агенты, иностранные чиновники, находившиеся на его содержании, охватывала не только территорию королевства, но и всю остальную Европу[142]. Никто, даже итальянцы, не понимал лучше Людовика важность точной информации для успешного осуществления внешней политики. Более того, Людовик тратил значительные суммы, чтобы склонить своих врагов на свою сторону, так каждый год из Франции уходило большое количество золота для выплаты английских пенсий. Но король справедливо считал, что эти расходы гораздо меньше, чем могли бы быть в случае вражеского вторжения или феодального мятежа.