Людовик XI

В конце августа 1456 года, когда Антуан де Шабанн во главе французской армии вступил в Дофине, Людовик сделал последние приготовления. Он разместил гарнизоны в своих главных опорных пунктах, призвал их командиров сопротивляться любой ценой и приказал своим офицерам — в частности, Луи де Лавалю, губернатору Дофине — оставаться верными своему долгу до конца.

На рассвете 30 августа Людовик отправился с примерно 50-ю своими спутниками, будто бы на охоту. Вскоре, однако, он направился на север и помчался галопом по горным тропам. Ему было 33 года, и он бежал из земель, которые больше ему не принадлежали.

Часть третья. Беженец

8. Благодарный племянник

Бургундский хронист Жорж Шателлен сообщает, что Людовик позже говорил, что его побудил к бегству "жестокий ужас", который он испытывал при мысли о том, что его отец намеревался с ним сделать. В страхе Дофин представлял, что его зашьют в мешок и бросят в воду. Было это преувеличением или нет, но бесспорно, что в своем бегстве на север он не останавливался, пока не пересек бургундскую границу. Когда он наконец достиг Франш-Конте, то несколько дней отдыхал в знаменитом аббатстве Сен-Клод, где отстоял три мессы и продиктовал письмо своему отцу:

Мой дражайший господин, как Вам известно, мой дорогой дядя, герцог Бургундский, намерен ненадолго отправиться в Турцию для защиты католической веры и моим несомненным желанием является тоже отправиться туда, при условии Вашего благоволения. Я отправляюсь к моему упомянутому дорогому дяде, чтобы узнать его намерение, а также молить его, чтобы он захотел приложить усилия к поиску средств, чтобы я мог оставаться в Вашей благосклонности, чего я желаю больше всего на свете…

Чтобы придать больше убедительности этому объяснению, Людовик разослал епископам королевства письма, в которых сообщил, что собирается присоединиться к герцогу Бургундскому с намерением предпринять вместе с ним крестовый поход, и попросил их молиться за успех этой святой миссии.

Вскоре после этого, под конвоем маршала Бургундии, он без промедления поскакал в Нидерланды. Убедившись, что ему больше нечего бояться своего отца, Дофин остановился в Лувене, чтобы дождаться инструкций от Филиппа Доброго. Эта новость быстро распространилась по всей Европе, и вскоре бурная и странная судьба наследника Франции обсуждалась повсюду. Герцог Бургундский, который в то время возглавлял кампанию в Голландии, немедленно отправил королю известие о том, что он ничего не знал о бегстве его сына, и послал несколько дворян, чтобы сообщить Людовику, что его дядя желает встретиться с ним 15 октября в Брюсселе.

Однако Людовик был занят охотой и использованием своего обаяния в отношении блестящей бургундской знати. Дворянство из городов и сел стекалось в Лувен, чтобы выразить ему свое почтение. Дофин здоровался с ними за руку, осведомлялся об их именах — которые он старался запомнить, как и лица — и каждому из них рассказывал о своих свершениях и намерениях. Через несколько дней Людовика с большой помпой сопроводили в Брюссель, где его ожидали герцогиня Бургундская и ее сноха, графиня де Шароле, чтобы оказать принцу почести от лица Бургундского дома.

Когда около восьми часов вечера, верхом на коне, Людовик въехал во двор замка, он увидел перед собой целую шеренгу дам, которые выстроились, чтобы приветствовать его. Не успел он ступить с коня на землю, как все они преклонили колени. Взяв руки герцогини и графини в свои, Дофин поздоровался с дамами, а затем, попросил их подняться с колен. Когда все поднимались по лестнице в замок Людовик предложил герцогине, как хозяйке, следовать впереди, но та сказала, что ни за что не согласится идти впереди наследника Франции! Дофин стал очень любезно убеждать ее, но герцогиня осталась непоколебима и заявила:

Сир, мне кажется, что у Вас есть желание, чтобы над Вами смеялись, потому что Вы хотите, чтобы я делала то, что мне не надлежит.