Людская предательница (СИ)

      Решение пришло быстро. Разведка уже давно доложила о том, что каждая деревня под защитой людишек и связана с королём эльфов через магов. Наверняка свой дворец Трандуил оставил совсем незащищенным — ведь его народ ему важнее. А рядом с дворцом наверняка есть какое-нибудь поселение. Больг делал ставки на то, что остроухий король ожидает встретить орков где угодно: болота, горы, пещеры… но не в центре Лихолесья. Если там и есть поселение, то и маг должен быть. Всё, что нужно, — схватить мага и продолжать играть в прятки с Трандуилом ровно до тех пор, пока орки не наберут достаточно сил для того, чтобы достойно выступить против союза эльфов и людей.

      Смотря на пленницу, Больг взял за голову её друга и поднял над землей. Казалось, мужчина был уже мёртв: бледный, холодный, и только полуоткрытые глаза говорили о том, что крохотные крупицы жизни ещё таились в этом слабом теле. Вожак поднёс клинок к горлу эльфа, и пленница сразу поняла, что от неё хотят. Она больше не сопротивлялась, не молила пощады для своего друга. Остроухая была сломлена голодом, холодом и сокрушительными ударами ног воинов Больга. Эльфийка ждала лишь одного — приказа, куда она должна открыть портал.

32. Моя последняя неделя перед покоем

      Но недолго медсестра сидела подле счастливой матери.

      — Джасти, — в комнату тихонько вошла Амайра. — Владыка хочет поговорить с тобой. Он не может больше ждать, — не успела человечка и рта раскрыть, как красавица подошла к ней и чуть ли не столкнула: — Я посторожу её.

      С другой стороны, это изначально было бы правильнее. Амайра хоть поймёт, если Ривиль начнёт на что-то жаловаться или рассказывать об ощущениях. Кивнув старшей целительнице, медсестра встала с тумбочки и пошла к выходу. Эйфория медленно улетучивалась, в голову лезли мольбы о прощении, хотя она ничего такого не сделала! Нечего было входить без стука. Зачем тогда вообще было просить Зевинаса и Исенгрима сторожить вход, раз каждый мог так вломиться?

      А вот и он — главный красавец этого дивного мира. Стоит, возвышаясь над всеми в лазарете. Даже выше Йорвета был… Стоп, а этот прохвост что тут делает? Он даже ни капельки не смутился, когда поймал злобный взгляд Джасти. Зараза… «Ладно, ладно. Я с тобой позже поговорю».

      — Ваше Величество, — сказала медсестра, подойдя к Трандуилу, и поклонилась. Непривычно как-то говорить «Владыка». — Вы уж простите, что я там рявкнула на Вас, но…

      — Амайра мне всё объяснила, — перебил эльф. — Могу ли я услышать радостные вести?

      — Да, всё прошло хорошо. Ривиль отдыхает, но мы ещё сутки будем за ней наблюдать.

      — Я весьма рад, — слегка улыбнувшись, кивнул мужчина, после чего протянул руку к выходу из здания, приглашая Джасти к прогулке. — Могу ли я с тобой поговорить?

      А? Чего? Поговорить? Один на один? С ним? На улице? Как-то мысль остаться с этим странным типом не радовала. Ещё в первую встречу Трандуил очень не понравился Джасти, а уж оставаться с ним наедине особенно не хотелось, если вспомнить, что от него зависела её жизнь. Вроде не провинилась перед дивным народом, и страшиться было нечего, но всё равно… Леголас, стоявший за спиной своего отца, ободряюще улыбнулся медсестре, но это не особо-то помогло.

      — Да, конечно.

      Владыка пошёл первым, а девушка ещё раз умоляюще взглянула на всех знакомых тут мужчин, мол, спасите. Но те так и остались стоять столбом. Ну, раз Леголас не переживал, значит, всё хорошо. Он ведь ей доверяет. Почему бы и Джасти не довериться отцу своего похитителя? Чёрт, как же это смешно звучит.

      На улице все сразу кланялись перед парой и не разгибали свои спины до тех пор, пока не оказывались позади короля. И хоть тот не особо замечал такой мелочи, для Джасти это было непривычно, странно. Кланялись, разумеется, не ей, но всё равно неуютно, что эльфы, которые презирали её, бросались острыми словами или камнями, сейчас склоняли головы.

      — Ты в Лихолесье уже три месяца, — издалека начал король. «Три? А мне казалось, только два с копейками». — За это время ты уже успела принести огромную пользу моему народу.

      — Благодарю Вас, Ваше Величество, — склонила голову девушка, хотя, куда ещё ниже? Джасти шла, то и дело смотря себе под ноги — лишь бы не встречаться с королём взглядом. Боялась увидеть в нём что-то пугающее, какой-то безмолвный приговор, хотя голос Трандуила был спокойным.

      — Амайра поведала мне: уже она и Мариэль самостоятельно помогали родиться двум детям, а уж то, что я увидел в самом лазарете, поразило до глубины души, — уж непонятно, радоваться или нет. Отец Леголаса был каким-то совсем безэмоциональным, чтобы понять, говорит он о чём-то в радостном тоне или в осуждающем. Медсестра рискнула поднять на него взгляд. Всё же на его лице была полуулыбка, еле заметная. — Я уже и не помню, когда мне доводилось слышать столько криков новорождённых в одном помещении. Да и придя сюда, я с радостью отметил, что мне часто попадались женщины с детьми на руках. Амарайл расцветает на моих глазах.