'Людвиг'

Днепров Анатолий 'Людвиг'

Днепров Анатолий Петрович

"ЛЮДВИГ"

- Пассажирам, отправляющимся в сторону Луны рейсом два ноль семь, занять места в роллере. К старту корабля машина отходит через пять минут.

Объявление повторили три раза. Ольга посмотрела мне в глаза.

- Ну же, Владо! Будь хоть чуточку веселее!

Ее лицо сияло от радости. Оно просто излучало свет. Я крепко сжал ее руку и стал смотреть через ее плечо на зеленый горизонт, где возвышалась серебристая громада корабля. Его острый нос был обращен прямо к Солнцу, и казалось странным, что именно в полдень он отправляется на Луну...

- Мы останемся друзьями? - спросила Ольга. Я кивнул.

- Молодец, Владо. До свидания.

- Передай привет Георгию, - сказал я.

- Обязательно, - ответила девушка.

Улыбаясь, она пошла по ступенькам вниз к площадке, где стоял голубой роллер.

Роллер укатил на ракетодром, а я продолжал стоять на месте, глядя на серебристую громаду.

- Ладно, - сказал я, - пойду...

Никто из товарищей не пытался остановить меня. Всем было все понятно, во всяком случае они так думали. Уже на верхней террасе парка я почувствовал, как вздрогнул воздух, как широкими, упругими волнами покатился во все стороны гул могучих двигателей. Я остановился и посмотрел на зеленый горизонт. Низенькие липы выбросили свои кроны в сторону от центра стартовой площадки, а серебристая сигара закачалась в клубах черного дыма и начала подниматься вверх. Через мгновение пронзительный визг рассек горячий воздух, и космический аппарат исчез в ослепительной голубизне неба.

...Я люблю эту дорогу. Когда-то мне казалось, что ей нет конца, как нет конца человеческому счастью. На ее обочине росли молодые липы, а дальше начинались холмы, пологие, округлые, как будто здесь когда-то положили гигантские шары и в течение веков они погружались в землю все глубже и глубже.

Я люблю эту дорогу, я бродил по ней много раз - и когда, как сегодня, над ней пролетали в солнечных лучах птицы, и когда по капюшолу моего плаща барабанил осенний дождь, и когда из-за холмов на нее гурьбой выходили мальчишки и усердно стучали лыжами об асфальт, чтобы сбить снег...

Мимо меня промчался автобус, и кто-то, наверное Галя Войн, высунув голову в окно, крикнул:

- Владо, не заблудись!

...Первый раз, когда мы пошли с Олей к космодрому, она недоверчиво спросила:

- А вы знаете, куда ведет эта дорога?

Она и не подозревала, что я прошел ее сотни раз. Потом мы, часто ходили по ней вдвоем. А однажды ночью мы свернули с асфальта в сторону и вышли на Большое озеро, в котором отражалась луна.

Я никогда не забуду той ночи.

"Когда на сердце тоскливо, иди к людям". Я не помню, кто это сказал, но нужно, чтобы на сердце действительно было тоскливо, чтобы понять правду этих слов.

В лаборатории на меня буквально набросился Герман Зоннельгардт.

- Они хотят разломать "Людвига". Вы должны немедленно вмешаться, - торопливо проговорил он, теребя борт моей куртки.

- Зачем? - удивился я.

- Спросите их, этих чудаков из ВЦ.

- Не давайте им .ломать "Людвига", Владо Андреевич, - жалобно просили девушки. - Если им нужно установить новую машину, можно для этого выделить помещение на тринадцатом этаже. Там в одной аудитории вот уже год как лежит архив, давным-давно переписанный на цилиндры.

Я знал, что спасти "Людвига" мне не удастся, но к руководителю вычислительного центра все же пошел. Он меня встретил лукавой улыбкой.

- Садитесь, Владо, и давайте сделаем вид, будто мы обсуждаем судьбу "Людвига". Как улетела Ольга?

- Хорошо, - ответил я и попытался улыбнуться. - А все же нельзя ли его оставить на месте?

- Что вы, Владо Андреевич! - удивленно развел он руками. - Такое старье. Всего полмиллиона операций в секунду. Да нас засмеют, когда узнают, что у нас хранится такой музейный экспонат.

- У машины хорошая память и богатые записи... - попробовал было я возразить.

- Но ведь ей уже почти сто лет, и сделали ее когда-то чуть ли не вручную для обучения вычислителей и программистов. Тронь ее - и она развалится. Ее схему дополняли в течение десятилетий, и сейчас она превратилась в неуклюжее уродливое чудовище, к которому там и сям прицеплены всякие блочки, дешифраторчики и так далее. Да что я вам рассказываю, вы и сами это знаете.

Я вздохнул.

- Значит, будем ломать?

- Конечно.

Я вышел из кабинета. Меня провожал Герман. Он расхваливал старую машину, все еще надеясь, что ее можно будет сохранить.

- Кстати, вы не знаете, почему машина называется "Людвиг"? - спросил я.

Герман остановился, на минутку задумался и затем ответил:

- Знаете, Владо, мне известно одно: так она называется уже не менее семидесяти лет. В библиотеке мне попалась старая работа, выполненная на "Людвиге" в 1975 году. Уже тогда у машины было имя.

Я не заметил, как опустел вычислительный центр, как потемнели окна и зажглись панели дневного света. Я открыл окно и посмотрел туда, где кончались жилые постройки и начиналось холмистое поле. Совсем низко над горизонтом висела Луна, и было немного страшно от того, что казалось, будто Ольга улетела куда-то совсем в другую сторону.