Людвиг II

Политика короля не была проявлением слабости по отношению к более сильному противнику. Это был тонкий дипломатический расчет, позволявший даже из самой безвыходной ситуации извлечь выгоду, причем выгоду немалую. Фактически именно благодаря дальновидной политике Людвига II Бавария еще довольно долго сохраняла свои позиции самостоятельного государства, несмотря на все попытки Берлина «подмять» ее под себя. Кстати, напомним, что даже в наши дни баварцы в глубине души не считают себя лишь частью Германии и гордо именуют свою страну Freistaat Bayern — Свободное Государство Бавария!

В ознаменование завершения великого дела объединения страны Людвиг написал Бисмарку еще одно письмо:

«Любезный граф! В знак признательности за Ваши выдающиеся заслуги в деле заключения германских союзных договоров я жалую Вас прилагаемой при сем звездой с бриллиантами к имеющемуся у Вас нашего Дома ордену Св. Губерта. Благодаря главным образом Вашему содействию справедливые интересы Баварии были приняты в этих переговорах во внимание, и поэтому Вы, любезный граф, можете видеть в этом пожаловании не только акт простой вежливости, но и выражение моего дружеского к вам расположения, на которое вы имеете несомненное право. Орденский девиз — «верность без колебаний» — является также и моим девизом. Бавария, руководясь им, будет искренним союзником Пруссии и гармоническим звеном империи. Выражая еще раз свое постоянно и особливо благожелательное к вам отношение, я шлю вам, любезный граф, мой искренний привет, неизменно пребывая вашим искренним другом

Людвиг

Мюнхен, 22 марта 1871 года».[160]

Вот только в душе Людвига II происходит глубокий надлом, гораздо более болезненный, чем при разрыве с Вагнером. Достаточно сказать, что на торжества в Версаль по случаю объявления объединения Германии он не поехал — от Баварии присутствовали кронпринц Отто (оттуда он написал Людвигу письмо, в котором сообщал, что помпезная роскошь мероприятия ему совершенно не понравилась), принц Луитпольд, граф фон Хольнштайн и «другие официальные лица». Не было только короля…

Империя Людвига рушилась, его идеалы безжалостно растоптаны прусским сапогом. Отчаяние овладевает Людвигом. Его гордая самолюбивая натура не в состоянии осознать, что отныне он лишь «пешка в большой игре». Времена абсолютизма канули в Лету. Он никогда не сможет построить свое идеальное королевство на земле.

Выход Людвиг II находит весьма своеобразный. «Отныне он король в беспредельных областях своей фантазии, и свое королевство он строит в горах, среди великолепных замков, среди величественной природы, среди простого, ничего от него не требующего народа. Людвиг делается Королем Альп!»[161]

Для любого другого человека подобное решение проблемы было бы идеальным. Но трагедия Людвига II состояла в том, что он был королем. А стало быть, не имел права жить собственной жизнью. Но в то же время он оправдывал себя тем, что как монарх он уже не нужен своей стране, для которой и так сделал все, что мог. Настоящий глава Германии, а значит, и Баварии — отныне Вильгельм I. И конечно, Бисмарк. Именно они реально определяют политику. А быть лишь номинальной фигурой, шутом на придворном спектакле, марионеточным королем Людвиг II просто не мог. А раз так, раз он не может быть настоящим королем Баварии, значит, он станет королем самого себя.

Тем более что средства для этого у него, как ему казалось, уже есть. Дело в том, что, кроме политических привилегий для Баварии в качестве компенсации за «Императорское письмо», король договорился с Бисмарком еще об одной выгоде — уже для самого себя. Бисмарк обещал и действительно выплачивал в течение 10 лет — с 1873 по 1883 год — из уже упоминаемого нами фонда Вельфов лично Людвигу II денежную компенсацию. Первая выплата в размере 270 000 марок прошла 25 сентября 1873 года. Конечно, можно сказать, что Бисмарк подкупил баварского короля, заставив под финансовым давлением написать нужный ему документ. Деньги были необходимы Людвигу II для реализации своих строительных планов; он не разорял казну, а пытался обойтись своими средствами.