Людвиг Узурпатор: Или как создать империю с нуля! (СИ)

— Карл сильно изменился, о Великий. Вместо выпивки — книги мира, карты о земле и небе. Вместо балов и женщин — нездоровый интерес к магии и устройству государства. Разумеется, старые привычки в виде длинного языка, оскорблений, надменности, а ещё манерности и поведения, несвойственного человеку столь высокого положения, остались, но отчего-то в них я более не вижу старого Карла. Такое чувство, что тело его занял кто-то иной, и этот иной своим любопытством и тягой к знанием кажется мне слишком опасным. А ещё…

— Хм… — Рассказ слуги о столь сильных изменениях в одном из моих сыновей заинтриговал. Моё едва заметное движение головы вмиг заставило мага, распахнув глаза, в страхе припасть головой к земле. — Что ещё?.. — Следующие два слова, поступившие от меня в устной форме, ещё сильнее удивили разинувшего рот Гвиния. Но, как слуга со стажем, слышавший мою речь как минимум в прошлом году, тот быстро пришёл в себя и отчитался:

— Его оскорбления и слова кажутся мне чужими, инородными, диковинными, не теми, коими обычно разбрасывался Карл. Если раньше он называл меня просто «стариканом» или «помойной старой крысой», то теперь всё стало немного иначе. В голосе его чувствуется почтение. Разумеется, я понимаю, возможно, он так благодарит меня за спасённую жизнь, но, господин, будь я проклят, значения словосочетания «старая оливка» я не понимаю. Кто такая эта «оливка» и почему он без устали о ней твердит? Возможно, это какой-то демонический слог, ведь мальчишка некоторое время был мёртв: душу его за это время успели истерзать демоны преисподней. Может быть, это вообще что-то выдуманное им лично, и опасения все мною надуманы. Я не знаю, что делать дальше. Возможно, лучшим решением стало бы присягнуть принцу Августу? Он давно просил меня помочь ему в своих начинаниях.

— Ха-ха-ха-ха-ха, — мой смех, отражаясь от позолоченных картин, колонн, скульптур и пола, разнёс нагнетающую тишину, воцарившуюся после речи Гвиния. Всё верно, старик Мэдэс не знал, что такое оливка, да и ещё бы: откуда ему знать, ведь в этом мире даже я сам никогда не видел оливковых деревьев и их плодов. Их попросту никогда не существовало в поле зрения имперской семьи, а значит, и сам Карл, не прибудь из другого мира, никак бы о них не узнал. Нельзя знать о том, чего на самом деле никогда не существовало!

О боги, неужели я стал создателем сосуда для ещё одного попаданца? Хотя нет, скорее всего, это лишь случайная душа, занявшая опустевший после смерти Карла сосуд. Но откуда он? Кто, как его зовут и как тот собирается поступить в будущем со сложившейся вокруг него ситуацией? Интересно, слишком интересно, чтобы и дальше продолжать сидеть в этом сраном кресле…

Книга, называемая Искра, едва заметно дрогнула под моей рукой. Магическое заклинание, оставив своему следующему хозяину парочку красивых слов, занесло имя второго возможного обладателя данной реликвии в ордер допуска. По щелчку пальцев сила моей Искры, дробясь невидимой глазу пыльцой, полетела к объекту моих интересов. Сам же я, взглянув на очередного идиота в роли кардинала, желавшего меня наебать, ухмыльнулся. Такому щенку точно не скопировать мои способности, а значит, и никогда не стать бессмертным.

Взгляд моих глаз стал серьёзнее. Уставившись на Гвиния, я тихо произнёс:

— Ты желаешь освободиться от службы Карлу?

Мой вопрос заставил старика задуматься. Возможно, впервые за последние десять лет я вот так напрямую с ним говорил и что-то спрашивал. В этом мире все знали меня и считали богом, а боги никогда просто так не говорят. И уж тем более не спрашивают мнения людей.

— Нет, как вы и назначили меня при его рождении, я до конца буду считать ваше решение о моём назначении в помощь Карлу верным, — положив руку на сердце, проговорил Гвиний, заставив меня слегка обрадоваться. Толковый маг не отказался от моего сына и в дальнейшем, известном мне по дворцовым сплетням будущем мог хорошо помочь Карлу в самозащите, а также борьбе за престол.

Убьёт ли его Август? Подвинет ли того Люпэн? Хм…

Мои затянувшиеся до ночи раздумья заставили уставшего стоять на коленях Гвиния, склонив голову, ретироваться. Маг-целитель никогда бы не посмел тревожить мой сон, хотя за последний год я так ещё ни разу и не уснул.

Дождавшись, когда задолбавший меня Кардинал покинет тронную, а его верный приспешник принесёт мне медленный яд, по щелчку пальцев создаю вокруг себя голографическую иллюзорную завесу. Бдевшие за мной «полуфабрикаты» в лице недалёких инквизиторов не видят ничего, кроме того же предателя холуя и сидящего на троне старика. Уничтожив душу мелкому ублюдку, вношу в его мозг программу, а после меняюсь с ним местами, превращая его в дряхлого себя, а сам становлюсь молодым и полным сил слугой.