Люфт. Талая вода

Молли ничего не ответила. В груди что-то неприятно защемило. Ее мать сказала бы, что Роберт из тех «замкнутых», что не пускают в свою душу. В этом Роберт напоминал ее отца.

* * *

Впервые за зиму за окном появилось солнце. Аннетт торопилась. Она задумчиво осматривала комнату, пытаясь отыскать шарф, оставленный в спешке где-то здесь… Небольшая комнатка на чердаке вспыхнула от ярких лучей солнца, заставив Ани поморщиться от яркого света. Из окна все еще сквозило, несмотря на то, что Роб заделывал его перед зимой. Именно возле него он и сидел, задумчиво наблюдая за суетой Ани. В его нахмуренном выражении ничего не читалось. Нет, он не был пустым человеком, для нее не был. Просто она не умела его читать. Ей не удавалось угадать, что он чувствует, о чем думает. Он не был привычной раскрытой книгой.

– Снова молчишь? – Роберт загадочно улыбнулся.

– Роб, я опаздываю, Молли наверняка уже ждет меня, а я только-только разнесла все заказы…

– Уверена, что хочешь пойти на ярмарку? И Молли, и тебе не стоит шастать в толпе. – Роб выжидающе смотрел, его зеленые глаза прожигали насквозь, заставляя сердце биться чаще. – Сейчас не то время.

– Я обещала пойти. А хочу или нет… Я не должна отпускать ее одну.

Аннетт виновато поджала губы, но не отступила, все глядела с настороженностью и удивлением. Чувствовала, перенимала эмоции, знала то, что так хотелось скрыть.

– С тобой всегда непросто договориться, да? – Тревога ушла, сменившись мягкой полуулыбкой.

Он мечтал о том, что сделал бы, если бы мог… Но у него нет права оступиться, нет шанса сказать эти слова не вовремя. В карих глазах Аннетт плескались тепло и забота, которые хлестали тонкими прутьями и без того исполосованную кожу. Старые шрамы вспыхнули, словно от огня. Роберт сделал шаг назад.

– Ступай, опоздаешь, – он ответил коротко, холодно, сипло.

– Не переживай, я знаю, что волшебство крестной феи развеивается к полуночи, – Ани рассмеялась и поспешила вниз по лестнице.

Молли ждала ее у выхода. Длинное пальто не закрывало ее темно-зеленые брюки, заправленные в сапоги. Из-под ворота выглядывал шелковый шарф изумрудного цвета. Именно он подчеркивал голубые глаза, делая их более насыщенными и яркими. Сегодня она распустила волосы: светлые кудри мягко спадали с плеч. Еще немного – и достанут до локтей. Она подкрасила губы, и теперь они казались розовей обычного.

– И ты хочешь сказать, что собралась на ярмарку? – Молли нахмурилась, стараясь надеть на перебинтованный палец варежку. – Ани, у тебя же есть нарядный шарф, я могла бы тебя накрасить!

Молли цокнула языком и помотала головой. Не то чтобы Ани выглядела плохо – нет, просто слишком привычно, обыденно. Все те же темные волосы, хорошо, что она их отпустила и теперь пряди почти доставали до плеча. Привычные черные брюки, большие, практически мальчишеские ботинки с высокой подошвой, темно-серое пальто в пол и пушистый вязаный шарф бордового цвета. На светлом лице под глазами виднелись синяки. Вновь плохо спала.

– Не успела, сегодня еле вырвалась от Нордманов. – Она помрачнела, вспоминая неприятную ситуацию. – А шарф… весной надену, мне лучше вязаный – теплее.

– А что случилось? Миссис Нордман не самая приятная женщина, конечно, но точно не стала бы скандалить и пытаться отказаться от заказа, – Молли открыла дверь и вышла на улицу.

– У нее есть внук. – Аннетт заправила волосы за уши и скривилась. – Доставал глупыми вопросами, предложениями напоить чаем и помочь.

– Понятно… Попроси Роберта относить им заказы и поторопись, уже почти полдень, а мы выбрались всего на пару часов.

Аннетт промолчала. Меньше всего ей хотелось беспокоить Роберта из-за подобных глупостей.

Густой, белый снег мягко окутывал тонкие верхушки деревьев. Порывистый ветер то и дело пытался стряхнуть его, освободить ветви от налипшей тяжести. Но ничего не выходило: ночной холод превратил тающий на вечернем солнце снег в лед, лишив последней надежды на скорый приход весны.

Ветер. Его порывы легко проникали сквозь пальто. Как бы тепло Ани не одевалась – не помогало. Улицы приютили на своих просторах вьюгу, которая заметала все на своем пути, укрывала, прятала, хоронила… Под ее белым одеялом скрывалось слишком много крови. Иногда нужно скрывать ошибки прошлого.