Люфт. Талая вода

Вместо ответа он коротко кивнул, взял ее под локоть, и они скрылись за дверью. Действия для него значили больше, чем просто слова. Слова – горсть букв, которую развеет ветер. Он сгребет их в охапку и скроет под толстым слоем снега. До весны. Чтобы потом напомнить о случайно брошенной фразе чем-то болезненно старым. Тем, что боятся найти под слоем льда, – виной.

* * *

В прошлом

Окраина Ластвиля

К ночи здание опустело. Печатные машинки перестали стучать, утихли шум, топот, разговоры. Больше не хлопали двери. Казалось, темнота стерла жизненные краски, превратив красные кирпичные стены в серость, сквозняком выветрила ароматы бумаги, кофе, сигарет и разнообразных парфюмов, подготовив длинные коридоры к ночному холоду и сырости.

На втором этаже горел тусклый свет. Именно к нему стремилась одинокая женская фигура. Несколько секунд она постояла возле двери, а затем решительно нажала на ручку.

Светлые волосы выбились из-под шляпы, но, похоже, гостью это ничуть не смущало. Ее не тревожил небрежный дорожный образ: мятая юбка и слишком пестрый для такого наряда шелковый шарф. Она застыла на пороге, изучая задумчивую фигуру, пишущую что-то в толстом ежедневнике.

Светловолосый юноша поднял глаза, после чего безразлично захлопнул тетрадь.

– Зачем? – Густые клубы дыма окутали вошедшую в кабинет, пропитывая ее терпким ароматом кофейного табака.

Эдвард не приветствовал. Он натянуто улыбался, пряча свои волнения за этой кривой ухмылкой и сигаретным дымом. Легкие, выверенные жесты скрывали смятение и щемящую боль, разливающуюся тревожной дрожью по телу. Аккуратно уложенные светлые волосы, тонкие бледные губы. Острые черты лица подчеркивали холодность, вот только легкая россыпь веснушек и хитрый, немного насмешливый прищур карих глаз напоминали о прежнем, привычном Эдварде.

– У нас есть нерешенный вопрос. – Кристин, его сестра, стянула черные перчатки и бросила их на стол. – Ты затеял опасную игру. Я не люблю всего этого.

– Получила письмо от покойного отца?

Он громко рассмеялся. Неестественно, хрипло, наигранно. Этот смех заполнил помещение тревогой. И произвел желаемый результат: Кристин на долю секунды дала слабину и вздрогнула. Излишне худощавая, бледная. Ее образ был далек от той миловидной светловолосой девчушки, которой она была еще несколько лет назад. Теперь перед ним стояла высохшая женщина с ярко-красной помадой и резким ароматом дорогих парфюмов.

– Не твое дело, – Кристин сжала губы. – Ты покинешь город?