Люйши чуньцю (Весны и осени господина Люя)

При Хуэй-цзы Ханьдань держали в осаде три года и не могли взять, мужи и народ обнищали и были истощены до крайности, страна пришла в запустение, со всех сторон Поднебесной наступали вражеские войска, толпы черни сеяли крамолу, чжухоу не оказывали должного уважения, хорошо еще, что благодаря Ди Цзяню дальнейших планов Хуэй Ши не приняли, а то пропало бы государство. Сокровищами казны откупались направо и налево, земли со всех сторон отрезали себе соседи — с этого времени и начался упадок царства Вэй. Звание «второго отца» — высокое звание; передача власти в государстве — великое событие. Хуэй-цзы рекомендовал использовать «невнушаемость» и «недоверчивость». Однако слушать его и поступать соответствующим образом — никак не назовешь это искусством. Без искусности же браться за управление — тягчайшее преступление. Хорошо еще, что учению его последовали только в Вэй. Плодом этого было злодейство над Поднебесной, которое называли порядком, так что Куан Чжан, нападая на Хуэй Ши, был, по-видимому, прав.

Бо Гуй впервые встретился с Хуэй-цзы. Тот заговорил с обычным искусством, но Бо Гуй ему не отвечал. Хуэй-цзы ушел. Бо Гуй, обратившись к стоявшим там людям, сказал: «Один человек женился, а когда новобрачная прибывает на новое место, она, как известно, ведет себя скромно, ступает маленькими шажками, глаз не поднимает. А тут, когда слуга зажег пучок полыни, чтобы отогнать злых духов, молодая заявила: «Пучок слишком большой — дымит». Когда она проходила в ворота, заметила выбоину и сказала: «Засыпьте, а то еще кто-нибудь ногу сломает». Эти ее слова нельзя сказать, чтобы не пошли на пользу семье, в которую она вступала, но тем не менее было в них нечто такое, что показывало, что она как бы слишком много на себя берет. Вот и Хуэй-цзы сегодня увидел меня, можно сказать, первый раз в жизни, а сколько сил положил на то, чтобы убедить меня в своей правоте. Что-то он уж слишком суетится».

Услышав про это, Хуэй-цзы сказал: «Это не так. В «Песнях» говорится: «Высокий муж — отец и мать народу». Большой — это крупный, высокий — это старший. Здесь речь идет о внутренней силе княжича — она больше, чем у других, почему он и может быть отцом и матерью народу. Когда же отец и мать поучают дитя, разве должны они для этого специально готовить почву?

К чему же это уподобление меня молодой жене? Разве в «Песнях» сказано: «Большая-высокая молодая жена?» Кто критикует излишество, сам излишествует; тому, кто критикует недостаточность, самому недостает. Тут дело в том, что тот, кто критикует, уподобляется тому, кого критикует».

Когда Бо Гуй сказал: «Хуэй-цзы еще не знает меня, а уже проявляет обо мне непомерную заботу», сам Хуэй-цзы, критически воспринявший его слова из-за того, что в них содержался намек на то, что он считает себя матерью-отцом, в действительности доказал тем самым, что его отрицание намерения выказать свое превосходство над Бо Гуем в действительности содержало свидетельство наличия у него высокомерного взгляда на Бо Гуя сверху вниз. Так что стремясь доказать, что у него нет такого намерения, он лишь доказал, что оно у него есть.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ Речи в ответ / Ин янь

Бо Гуй обратился к Вэй-вану: «Если варить курицу в треножнике Шицю, то станешь кипятить слишком долго — она станет пресной и невкусной, а если слишком мало — грубой и непроваренной. Если с этой точки зрения взирать на красоту треножника — она бесполезна. То же самое можно сказать и о красноречии Хуэй-цзы». Услышав про это, Хуэй-цзы сказал: «Да нет. Если представить, что войско, проголодавшись, остановится рядом с этим треножником, ему он покажется самым подходящим из всех мыслимых сосудов, когда станет нужно сварить похлебку!» В свою очередь, прослышав об этом, Бо Гуй сказал: «Когда мы говорили о бесполезном, мы как раз и имели в виду, что, кроме риса, в таком треножнике ничего не сваришь». Речь Бо Гуя, скромная с виду, оказала на Вэй-вана большое воздействие. Он [сумел показать], что речи Хуэй-цзы, хотя они действительно изящны и прекрасны, ни на что не годны, показав Вэй-вану, что тот, сделав «вторым отцом» человека бесполезных речей, продемонстрировал тем самым, что прекрасным он считает бесполезное.