Люйши чуньцю (Весны и осени господина Люя)

Гэ Хун (283-343/363) известен как один из первых китайских «алхимиков» — систематизаторов духовных практик, целью которых было достижение адептом индивидуального телесного бессмертия. Гэ Хун родился в уезде Цзюйжун (совр. провинция Цзянсу) в семье, многие представители которой занимали важные государственные посты в царстве У, которое в это время оказалось в подчинении династии Западная Цзинь. Вследствие этих событий карьера отца ученого, уского аристократа Гэ Ти, начала двигаться по нисходящей: он был удален от нового двора, видимо, из-за достаточно критического отношения к власти правящего клана Сыма и в конце концов зажил почти частной жизнью. В молодости Гэ Хун успешно участвовал в боевых действиях против мятежников, но затем служил неохотно и стремился оставить военную карьеру. Прослышав, что на юге, в Цзяочжи добывают киноварь (даньша), необходимую для алхимических занятий, он настоял на своем назначении туда главой уезда (сяньлин) Гоулоу и до конца жизни со своими родственниками и последователями оставался на юге, в Гуанчжоу. Излюбленным местом их опытов стали тамошние горы Лофушань. При жизни Гэ Хуна даосизм переживал подлинное возрождение, превращаясь из тайного учения отшельников-аскетов в модный стиль жизни аристократов с определенными духовными запросами. Основным произведением Гэ Хуна считается «Баопу-цзы», трактат, заглавие которого происходит от прозвища автора, которое может быть переведено как «Объявший простоту мудрец». Содержание этого важнейшего алхимического текста сводится к описанию способов регулирования индивидуальных циклов жизненной энергии ци («пневмы») с целью их «включения» в общекосмический цикл, определяемый взаимодействием: «пяти стихий» (у син), с помощью различных снадобий, известных под именем «элексира бессмертия» (дань) — своего рода «философского камня» китайских алхимиков. Трактат Гэ Хуна свидетельствует о незаурядной эрудиции автора и его глубоких познаниях в самых различных науках. Уже в шестнадцать лет он освоил классические «Сяо цзин», «Лунь юй», «И цзин» и «Ши цзин», однако его привлекала и философская литература, книги «всех мудрецов» (бай цзя), которые он считал важным дополнением к «канонам» (цзин). Судя по всему, его обращение к даосизму происходило постепенно и в значительной мере под влиянием общей обстановки — непрекращающаяся в стране смута побуждала его искать уединения и вести жизнь отшельника. Поэтому и в своих писаниях он выступил в качестве проповедника поиска «пути-дао» и его «тайны» (сюань), что заложило основу для дальнейших исканий адептов «учения о сокровенном» (сюань сюэ). «Баопу-цзы», послуживший источником идей и рецептов для многих поколений алхимиков, традиционно подразделяется на так называемые внешние (вай пянь) и внутренние (нэй пянь) главы, первые из которых считаются более ранними, поскольку в них упоминается о вторых. Именно во «внутренних» главах излагаются основные «даосские» идеи Гэ Хуна: здесь провозглашается приоритет даосизма по отношению к конфуцианству (дао бэнь жу мо, буквально «даосская наука — корень, конфуцианская — кончики веток»), важность веры в «астрологическую» судьбу (су мин) и необходимость любви к «сокровенному» (сюань). Это последнее трактуется как высшая реальность, исследование и познание которой возможно при помощи специфических духовных практик, в частности — «хранения единого» (шоу и). Аналогичные способы упоминаются уже у Лао-цзы (Дао дэ цзин, 39), Чжуан-цзы (Чжуан-цзы, 12) и Лю Аня (Хуайнань-цзы, 14), однако Гэ Хун идет по пути дальнейшего развития этой теории, различая «хранение сокровенного единого» (шоу сюань и) и «хранение подлинного единого» (шоу чжэнь и). Совершенствование в «хранении единого и сохранении подлинного» (шоу и цунь чжэнь) в конечном счете приводит адепта к своего рода «подключению» (тун) к миру «нуминозного» (шэнь), то есть приобщает его к знанию- божеств-предков, после чего он становится «настоящим человеком», недоступным ни для свирепых зверей на суше, ни для зловредных драконов в воде. Его сторонятся неприкаянные духи, ему не страшно даже направленное на него оружие (Баопу-цзы, 18). Достижению этого состояния также способствует прием «великого снадобья из золота и киновари» (цзинь-дань да яо), которое, орошая «киноварные поля» (дань тянь) в теле адепта, приближает его к телесному бессмертию. Кроме того, принятие снадобья позволяет адепту созерцать не только свои собственные души «хунь» и «по», но видеть и населяющих мир незримых духов, которыми он может научиться в конечном счете управлять в своих интересах. Наконец, Гэ Хун в главах 4 (Цзинь дань) и 16 (Хуан бай) «Баопу-цзы» приводит рецептуру изготовления алхимического золота (сернистой ртути) из реальгара, описывает процесс получения свинцовых белил (цянь бай) и других химических элементов, что, несомненно, представляет собой реальный вклад в развитие научных знаний. Со своей стороны специалисты по китайской медицине считают, что Гэ Хун внес существенный вклад в методы распознавания и лечения инфекционных заболеваний. Наследие Гэ Хуна внимательно изучается историками традиционной науки Китая.