Люйши чуньцю (Весны и осени господина Люя)

Превыше всего мудрые цари древности ценили музыку за приносимую ею радостность. Сяский Цзе и иньский Чжоу, склонные к пьянящей музыке, в звуках больших барабанов, колоколов, литофонов, труб и свирелей превыше всего ценили громкость, а в зрелищах — массовость. Они увлекались всем новым и необычайным, созвучиями, непривычными уху, соцветиями, непривычными глазу. В стремлении превзойти в этом друг друга они не знали меры и конца. Упадок в царстве Сун наступил, когда там создали тысячи колоколов тона чжун. Упадок в царстве Ци наступил, когда там отлили огромный колокол тона люй. Упадок царства Чу последовал за созданием там шаманских мелодий.

Если желать опьянения, то такая музыка и впрямь опьянит. Однако если взглянуть на это глазами владеющего дао, то это путь к утрате истинной музыки. Когда же истинная музыка утрачена, прочая музыка не принесет радости. Когда же музыка не приносит радости, в народе начинается ропот, а жизни наносится ущерб. Жизнь под такую музыку уподобляется льду под палящим солнцем — она самое себя истаивает. А проистекает это из незнания истинной природы музыки и, вследствие этого, пристрастия к музыке пьянящей.

С истинной музыкой дело обстоит так же, как и с истинной сущностью и естеством плоти. Все, обладающее сущностью и плотью, должно быть соответствующим образом вскармливаемо. Излишний холод или жар, переутруждение или праздность, голод или перекормленность — эти шесть вещей противны истинной сущности. Тому, кто вскармливает, следует следить за тем, что противно истинной сущности, дабы прийти к тому, что согласно истинной сущности. Тот, кто способен сохранять условия, согласные истинной сущности, в течение долгого времени, тот обретает долгую жизнь.

Истинная жизнь состоит в том, чтобы тело всегда пребывало в покое, чтобы рассуждение всегда следовало за ощущением, чтобы следовать воздействию извне, более к этому не возвращаясь, и чтобы держать в узде желания и страсти. Однако если не знать меры в обуздании страстей и желаний, это приведет к утрате плоти. Если же не знать меры в страстях и желаниях, это приведет к мыслям о низменном и крамольном, делам развратным и подлым. Оттого и бывает, что сильные притесняют слабых, большинство насильничает над меньшинством, храбрые унижают робких, старшие презирают младших.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Об упорядоченных звуках / Ши инь

Природа уха в том, чтобы жаждать звуков. Но когда сердце несчастно, можно не услышать ни одного из пяти звуков, хотя бы они звучали совсем рядом. Природа глаза — жаждать ярких цветов. Но если сердце нерадостно, можно не заметить и вблизи ни одного из пяти цветов. Природа носа — жаждать ароматов. Но когда сердце нерадостно, можно не почуять и вблизи аромата орхидеи. Природа рта — желать приятного вкуса. Но когда сердце нерадостно, то можно выставить яства всех пяти вкусов, но они не полезут в рот.

Жаждут ухо, глаз, нос или рот, но радуется или не радуется сердце. А сердце может радоваться лишь тогда, когда оно пребывает в гармонии и равновесии. Ухо, глаз, нос или рот могут предаться своим желаниям лишь тогда, когда радуется сердце. Порадовать же сердце можно, приведя его к гармонии. Приходит же сердце к гармонии, когда оно следует упорядоченному. Посему, когда в музыке есть упорядоченность, в сердце также наступает упорядоченность.

Человек по своей природе жаждет долголетия и ненавидит преждевременную смерть, жаждет спокойствия и ненавидит тревогу, жаждет славы и ненавидит позор, жаждет отдохновения и ненавидит труды. Когда эти четыре стремления удовлетворяются, а четыре ненавистные вещи удаляются, сердце приходит к упорядоченности.