Люкс с видом на кладбище

— Ой, не уверен, — Гуров с сомнением покачал головой. — У меня такое ощущение, что он служил в одной из тех контор, сотрудники которых за границей чувствуют себя как дома. А это означает, что наш мститель запросто может смыться за бугор и оттуда наблюдать, как мы в общеизвестной темной комнате ищем черную кошку. Обрати внимание! Как явствует из его контактов, перед тем как убить Сивяркина, он особо-то и не маскировался. Его вживую запомнили сразу несколько человек, но это его ничуть не обеспокоило. Вывод?

Орлов стукнул кулаком по столу, досадливо крякнул и заявил:

— Вот умеешь ты, Лева, так не вовремя испортить настроение! То есть ты считаешь, что он может запросто покинуть Россию?

— Это одно. А второе то, что нужно выйти на ГРУ и СВР и попросить их сотрудников опознать человека, изображенного на этом фотороботе. Это уже задача для тебя. С твоей колокольни такие вопросы вполне решаемы.

— Ага… — уже другим тоном протянул Петр. — Это неплохая мысль, я займусь. Но ты говоришь, что фоторобот Штирлица будет готов сегодня вечером, а Хомутова — завтра утром. Тогда, наверное, все три портрета сначала сопоставим, прикинем, один ли это человек, а потом уже сделаем окончательные выводы. Да, досадно будет, если наш клиент уже успел смыться за границу.

— А мне почему-то не будет, — Гуров безмятежно улыбнулся. — Чую, за всем этим стоит какая-то безобразная, мерзкая история. Этих усопших мне почему-то ни капельки не жаль. Я не думаю, что человек, имеющий такую подготовку, стал бы мстить только за то, что кто-то в трамвае наступил ему на ногу. Скорее всего, ему так плюнули в душу, что он был вынужден пойти на подобные крайние меры.

— Лева, напоминаю тебе тысячу первый раз: мы служим закону и не имеем права переносить на расследование свое отношение к подозреваемым!

Услышав это замечание, Стас саркастически хмыкнул.

— «Мы служим закону»! — с подначкой в голосе передразнил он. — А он кому? Вот, читаю в Интернете. Неделю назад серийному педофилу, пойманному на месте преступления, судья, учитывая его положительные характеристики, дала условный срок. Прокуратура опротестовала, но он уже бесследно смылся. Другой пример. Уголовник со стажем зверски избил парня. Друг пострадавшего кинулся на выручку и получил ножевое ранение. Он в горячке вырвал у бандита нож и ранил его самого. Итог? Пять лет строгого режима. Кому? Не бандиту, нет. Для суда мерзавец, трижды сидевший за тяжкие телесные повреждения и изнасилование, оказался потерпевшим. Дали пятерик парню, который спасал жизнь друга и оборонялся сам. Ни за что сломали человеку жизнь и убили у многих людей малейшее уважение к этому самому закону.

Орлов насупился, безнадежно махнул рукой и заявил:

— Ну, давайте, валяйте дальше! Начнем воздавать не по закону, пусть и несовершенному, а по понятиям. Организуем команду каких-нибудь робингудов, начнем сами и выносить приговоры, и исполнять их. Ну и что тогда начнется? Хаос, беспредел!..

— Не кипятись, начальник, — Лев Иванович иронично усмехнулся. — Мы уже сто раз спорили на эту тему. Но в любом случае, как видишь, и я, и Стас продолжаем работать в рамках существующих законов. Речь-то не о том, чтобы злостно нарушать их. Да, мы обязаны считаться с законом, но вовсе не раболепствовать перед ним. Идеальных законов пока еще никто не написал, а наша судебная практика слишком богата двойными стандартами. Так что хаос, как видишь, начинается вовсе не с нас. И тебе это прекрасно известно. Ладно, нам пора. Я завтра с утра попробую разыскать Антоновского и еще раз хорошенечко его допросить. Правда, и насчет него есть серьезные опасения. Он уже вполне мог удариться в бега. Что еще? Надо будет увидеться с авторами проектов, которых отфутболил Сивяркин.

— А я попробую разыскать дамочек из «Садов Астарты» и выяснить, кто из них встречался с нашим киллером и дал ему исчерпывающую информацию об этом клубе. Параллельно с этим надо бы напрячь городских гаишников на предмет поиска синего «Форда» и белой «Мазды». Думаю, на уличных камерах видеонаблюдения они могли засветиться в момент преследования машины Сивяркина, — проговорил Стас, встал с кресла и зевнул.

— А у него какая тачка? — осведомился Петр.

— Тебе до него далеко. — Крячко многозначительно взглянул в потолок: — «Бентли Континенталь» комплектации экстра-класса, миллионов этак за двенадцать. Не хило, да? Пока, мон женераль!

Гуров вернулся домой уже в сумерках, поднялся на свой этаж, вошел в темную прихожую. Мария сегодня играла и появиться должна была позже, часам к девяти. Лев Иванович прошел на кухню и перекусил там на скорую руку.

Потом он немного подумал, вышел во двор и сел в свой «Пежо». Дома ему отчего-то не сиделось, в душе корявой занозой саднили какие-то неприятные предчувствия. Лев Иванович запустил двигатель и покатил по вечерней улице.

Как назло, этот вечер опять выдался богатым на пробки. Полковнику пришлось объезжать заторы по боковым улочкам и даже проходным дворам. Лишь в девятом часу он подъехал к театру, нашел свободное место, припарковался и направился к входу.