Люкс с видом на кладбище

Гуров свернул на проспект, где уже рассосались последние пробки. Теперь по его полосам бежали потоки машин, вполне себе жиденькие для Москвы. Сыщик прибавил газу, и в этот момент зазвонил его телефон. Он опять-таки интуитивно почувствовал, что этот звонок несет в себе какой-то черный негатив, и нажал кнопку включения связи. Относительно негатива сыщик догадался безошибочно.

Какой-то малоприятный субъект, не поздоровавшись и не представившись, хрипло, неприязненно спросил:

— Гуров, ты чего, блин, ставишь из себя охеренного крутяка? Тебе же ребята объяснили, что у человека личный праздник. Чего выеживаться надумал? Какого хрена всю малину перебил? Чего молчишь-то? Язык отнялся?

— Да вот думаю. — В голосе Льва Ивановича сквозили легкая скука и нескрываемое пренебрежение. — Как далеко послать хрен знает кого, который несет хрен знает что, а вести себя, я так понял, не умеет вообще? Ты кто такой?

— Константин Журувако. Слышал? — явно любуясь собой, изрек этот субъект.

— А, Журувако, — насмешливо протянул Гуров. — Миллиардер. Седьмой по списку «Форбса». Да-да, в курсе. Так, Журувако, давай-ка уточним кое-какие детали. Значит, ты послал своих отморозков, чтобы они принудительно доставили мою жену в ресторан «Золотой Эдем», где проходит сейчас твой день рождения. Верно?

— Не отморозков, а охранников. И не доставили, а пригласили! — недовольно поправил тот.

— Ну, кого и как называть — это мое личное дело. Да и давать оценки я тоже буду сам. Ты плевать хотел на человека, который сам вправе решать, куда ему ехать, что и где делать, заранее решил, что Мария никуда не денется, будет насильно доставлена к месту вашей пьянки и вынуждена развлекать всю перепившуюся кодлу. Так?

— Гуров, не зарывайся! — В голосе Журувако зазвучали угрожающие нотки. — Не бери на себя слишком много. Я ведь могу и отреагировать на этот твой тон!

— Да что ты говоришь! — Лев Иванович саркастично рассмеялся. — И как же ты отреагируешь?

— Как? — Судя по всему, перебравший олигарх совсем потерял чувство меры и весьма неосторожно развязал свой язык. — Отреагирую так, что ты об этом очень пожалеешь. Понял?

— Ты угрожаешь мне убийством? — не скрывая иронии, уточнил Гуров.

Как видно, в пьяных мозгах толстосума отключились последние предохранители, и он заорал во весь голос:

— Да! Я сам, своими руками зарою тебя заживо. Ну, ты меня достал! Теперь держись, легавый!

— Держись ты. Смотри не упади, — произнес Лев Иванович совершенно буднично, без каких-либо эмоций. — Твои угрозы записаны на диктофон и сейчас будут отправлены генерал-лейтенанту Орлову. Думаю, в ближайшие полчаса тебя заберут, и ночевать ты будешь в Лефортово. Там и протрезвеешь. Что, считаешь себя самым крутым? Зря. Один тоже так считал. Сейчас на зоне парится. Кстати, по «Форбсу» был богаче тебя, причем намного.

— Э, Гуров, Гуров! — встревоженно зачастил Журувако, который мгновенно начал трезветь. — Ты чего? Серьезно, что ли?

Вместо ответа Лев нажал на кнопку отбоя и тут же перевел номер олигарха в черный список, чтобы избавить себя от его звонков. Еще немного повозившись с кнопками, он отправил аудиозаписи своего разговора с «быками» в фойе театра и диалог с Журувако на адрес Петра Орлова.

— Что творится с этим миром?! — Мария огорченно вздохнула. — Куда он катится? Интеллигентность сегодня стала каким-то анахронизмом. Я это и по нашей публике вижу. По ее языку, реакции на те или иные повороты сюжета. Вот и этот Журувако — что он из себя изображает? Почему считает, что вправе помыкать другими людьми?

— Ничего особенного. — Гуров сунул телефон в карман. — Криминальная психология. Наши олигархи, если объективно разобраться, не так уж и редко являются настоящими ворами, только не пойманными и не посаженными. Отсюда и уголовные замашки, и претензии на самость. Это мы уже проходили в девятнадцатом веке и начале двадцатого. Что тогда было? Вызывающая помпезная роскошь, хамские попойки в ресторанах, и обязательно с актерками!.. Сегодня то же самое. Ты в курсе, что начинающих балерин одного из наших крупнейших театров прямо-таки по разнарядке принуждают участвовать в попойках толстосумов? Причем не просто так, а обязательно с продолжением в постели. Да! Театральное начальство использует бедных девчонок как… ты поняла, кого именно.

— Это и в самом деле так?! — Судя по ее реакции, Мария была ошеломлена услышанным. — Какая низость! И что же эти девочки? Соглашаются?

— Наверное, не все. Но многие вынуждены. В противном случае их ожидает увольнение с формулировкой «профнепригодность». Обнародовала это в западной прессе одна француженка. Она оформилась в тот театр в надежде перенять мастерство наших балерин и была ошеломлена, узнав о том, что за выход на сцену обязана платить. Даже не самая главная партия в балетной постановке стоит около десяти тысяч долларов. А участие в оргиях толстосумов — это плата только лишь за право состоять в труппе.

— Да, дожили… — Строева горько усмехнулась. — Вот и настало это самое светлое капиталистическое сегодня, обещанное нам трубадурами либерализма. Но какое же оно мерзкое и гнусное!..